— Они задержатся, — отмахнулся Демон.

— Ты вот что мне скажи, — заговорщицким голосом заговорил капитан и увлек Демона к зарослям, — я тут, пока время было, походил по рынкам и магазинам…

— Маски искал? — попытался угадать Демон.

— Маски нашел, — отмахнулся капитан. — Картины эти…

— Пото-Пото? — подсказал Демон.

— Точно! — воскликнул капитан. — Нигде нет.

— Правильно, — загадочно глядя на него, сказал Демон.

— Ты тогда пошутил? — капитан напрягся.

— Нет, — сказал Демон и покачал головой. — Просто мы их скупили.

— Не может быть! — разочарованно воскликнул капитан. — А где они?

— В машине. — Демон показал рукой на джип. — Хочешь, покажу?

— Пошли!

— А чего это у него такие глаза? — насторожился капитан, когда Лекарь развернул к нему первый холст.

— Главное, ты понял, что это он, а не она, — держа перед собой холст, Демон подмигнул Лекарю.

— И все-таки? — не унимался миротворец.

— Какие? — Демон посмотрел на мазню Лекаря сверху.

— Как у рыбы… И вообще, — растерянно бормотал капитан. — На человека мало похож.

— Что ты хотел? — воскликнул Демон, заботливо укладывая шедевр обратно в машину. — Это своего рода африканский авангард.

— Что? — не понял капитан.

— Послушай, — Демон, наконец, уложил полотно за сиденье, развернулся к нему всем телом и спросил: — Вот ты Малевича черный квадрат видал?

— Кто же эту чушь не видал! — воскликнул капитан.

— Вот! — Демон поднял палец вверх. — Ведь любой может нарисовать!

— Да я трафаретом таких квадратов могу столько наштамповать…

— А стоит миллионы, — не дал ему договорить Демон.

— А эту ты за сколько хочешь продать? — присмирел капитан.

— Тысяч сто попрошу. — Демон пожал плечами. — Думаю, за пятьдесят точно уйдет. Это если не торговаться.

— Пятьдесят чего? — побледнел капитан.

— Долларов, — хмыкнул Демон. — Чего же еще?

— Послухай, — взмолился миротворец, — а дай мне ее?

— Ты в своем уме? — Демон вскинул брови. — Я уже уезжаю!

— Я куплю! — взмолился капитан. — Сколько ты за нее отдал?

— Отдал я за нее двадцать конголезских франков, — соврал Демон. — Но ведь продам за другие деньги!

— Тогда я просто так заберу! — напыжился капитан и бросил взгляд на сидящих у шлагбаума солдат. — Не веришь?

— Верю, — согласился с ним Демон. — Только как потом своему начальству объяснять это будешь?

— Объясню как-нибудь. — Капитан посмотрел взглядом голодной собаки на торчащий из-за сидений уголок картины и выпалил: — Это произведение искусства является достоянием народа!

— Ты, что ли, народ? — удивился заявлению Демон.

— Все равно. Это контрабанда, — нашел новый аргумент капитан.

— От тебя не отвяжешься, — вздохнул Демон, смерил взглядом расстояние до солдат и подошел к капитану ближе: — Уговорил!

— Давно бы так! — обрадовался капитан и шагнул было к машине, но Демон поймал его за локоть:

— Пять штук!

— Чего? — округлил глаза служивый.

— А как ты хотел?

— Но вы ее за копейки взяли…

— Вот дает, — Демон ударил себя по бокам. — Грабишь!

Капитан молчал.

— Хорошо, — делая вид, будто решение дается ему с трудом, Демон выдержал паузу и, перейдя на шепот, напомнил: — Ты мне в прошлый раз оружие предлагал…

Всего за сутки Лобстер превратился в изможденный и осунувшийся скелет. Укусы и страдания изменили лицо до неузнаваемости. Глаза ввалились, веки опухли, а складки вокруг рта стали резче. С вечера он не переставая бредил. То водил перед собой рукой, словно отгоняя кого-то невидимого, то вскрикивал и вздрагивал всем телом или сучил ногами. Как ни странно, но благодаря ему Олег не заметил, как прошла ночь. Несмотря на то, что толку от Лобстера было никакого, с ним стало как-то спокойнее. Еще грела мысль, что деревня рядом.

Чтобы хоть как-то защититься от укусов москитов, Олег расчистил от травы небольшой участок земли, содрал отверткой дерн и стал копать яму. Добравшись до глины, размешал ее с собранной в лужах водой и обмазал себе лицо и шею. Немного подумал и небрежно набросал красной грязи и на Лобстера. Однако легче от этого не стало. Теперь он, конечно, меньше страдал от укусов москитов, но высохшая глина стала тянуть кожу. Ближе к полудню Лобстер перестал ерзать и вскрикивать. Олег прислушался. Бандит дышал ровно, лишь изредка дергая обрубком руки. Немного поразмыслив, он решил отправиться на поиски своего шалаша. Однако для этого нужно было выйти к деревне. Но была опасность уже потерять Лобстера. «Как быть? Может, бросить его? — возникшую мысль сменила другая: — Или добить! А что? — думал он глядя на осунувшееся лицо, покрытое коркой красной глины. — Мосол даже пикнуть не успел! Перевернуть сейчас Лобстера на живот и так же отверткой двинуть. И дело с концом. Он все равно не жилец, хоть и успокоился. Идти еще невесть сколько. Зачем мне эта обуза? Руки нет, глаз разворочен и гноится, нога распухла…»

Олег нащупал отвертку и усмехнулся собственным мыслям. Для того чтобы у него поднялась рука на бандита, нужно, чтобы он сам на него напал или хотя бы представлял какую-то угрозу жизни. Убивать беспомощного человека он не станет, не так устроен.

— Эй! — Олег толкнул Лобстера в плечо. — Просыпайся!

Ресницы бандита с кусочками налипшей грязи дрогнули, и он застонал.

— Ты слышишь меня? — Олег стал тормошить его сильнее.

— А-аа! — Лобстер, наконец, разлепил веки и уставился куда-то в небо невидящим взглядом красных глаз.

— Алле! — воодушевленный успехом, Олег поводил рукой перед его лицом.

Лобстер проследил за рукой взглядом и замер на лице Олега. Зрачки бандита вдруг расширились, глаза округлились, а корка красной грязи вокруг рта стала вдруг трескаться.

— А-аа! — тряся обрубком, он толкнул Олега здоровой рукой в грудь.

— Ты чего? — Олег отстранился решив, что бандит все еще бредит, и вдруг понял, что попросту напугал его своей внешностью.

— Это я, Мозжерин! — сказал он.

— Фу! — отдувался Лобстер, сидя в траве и теребя на груди грязную куртку. — Я думал, меня снова жрать собрались.

— Представляю, — посочувствовал Олег.

— Вода есть? — спросил Лобстер.

— Нет. — Олег покачал головой. — Ты себя как чувствуешь?

— Странный вопрос.