— Но сейчас мы имеем дело с обычными бандитами, — попытался возразить Гаер. — К тому же примерно знаем, когда выйдем к ним.

— Никто не отменял занятий, — разозлился Демон. — Попутно мы отрабатываем все вопросы, связанные с перемещением и организацией боя в тропиках.

— Понятно, — недовольно проворчал Вандал и тоже по примеру Гаера полез в рюкзак.

Олег не торопился. Едва стали различимы голоса, а в воздухе появился запах дыма, он пошел медленнее, то и дело останавливаясь и вглядываясь вперед. Лобстер едва тащился. Рана воспалилась, глаз окончательно заплыл и закрылся, и бандит то и дело натыкался на деревья. Кроме этого он не мог наступать на больную ногу. Прикрываясь от веток здоровой рукой, бандит несколько раз упал. Кроме того, что Лобстеру было физически тяжело идти, он ко всему еще и боялся вновь оказаться в руках конголезцев и возвращался с неохотой. Олегу стоило больших трудов уговорить его идти с ним. Он даже пообещал, что если они вновь окажутся в плену, то он первым предложит себя на стол.

— Может, я тебя здесь подожду? — взмолился Лобстер, когда Олег в очередной раз встал, чтобы осмотреться.

— Не говори глупостей! — попросил он.

— Я больше не могу, — простонал Лобстер и опустился на колени. — Убей меня!

От слез и гноя на измазанных глиной щеках образовались две глубокие борозды, которые облепили мухи. Вокруг головы облаком кружили москиты. К тому же стал ощущаться запах разложившейся плоти.

— Если хочешь умереть, то постарайся обойтись без моей помощи, — попросил Олег.

— Козел, — всхлипнул Лобстер.

— Не пытайся разозлить, — догадавшись, чего добивается Лобстер, предупредил Олег. — Все равно не стану тебя трогать.

Лобстер нехотя поднялся.

Олег прошел еще немного и разглядел за деревьями заднюю стену дома. Он обернулся. Дождавшись, когда Лобстер посмотрит на него, приложил к губам палец.

Давая понять, что понял, бандит кивнул.

Еще через пару шагов деревья и кусты расступились, и взору открылась вся деревня. Сейчас под навесами никого не было, хотя под чаном пылал огонь. Олег сориентировался относительно кухни и понял, что его наблюдательный пункт находится с другой стороны деревни.

— Ну что? — раздался над самым ухом шепот.

— Нам придется обойти деревню, — не оборачиваясь, сказал Олег. — Справа опасно, там река.

— А где люди? — удивился Лобстер.

— Не знаю. — Олег пожал плечами. — Может, ушли тебя ловить?

— Да ну, — не поверил он.

— Смотри! — Олег отстранился в сторону, давая бандиту посмотреть на навес. — Воду кипятят. Осталось тебя поймать и вторую руку туда забросить.

Однако шутка не произвела на Лобстера ровным счетом никакого впечатления. Напротив, что-то увидев, он даже подался вперед.

Олег проследил за его взглядом и ужаснулся. У крайней хижины стоял Сазон. Справа и слева от него Тюлень и Гера. Олег присел, но тут же выпрямился, догадавшись, что бандиты его не видят. Но куда они смотрят? Он приподнялся на цыпочки и разглядел стоящих перед ними на коленях в ряд мужчин и женщин. Чуть в стороне толпилась детвора. Разобрать, с такого расстояния, что говорил Сазон, было все равно невозможно. Олег стал пятиться задом и налетел спиной на Лобстера.

— Сазон, я здесь! — завопил Лобстер и двинул Олегу кулаком по затылку.

— Ах ты, гад! — Олег развернулся и налетел на кулак здоровой руки бандита.

— Убью, сука! — выл Лобстер, по-видимому, испугавшись ответа.

«И это за то, что я сидел с тобой всю ночь и отгонял москитов? — снарядом пронеслось в голове и врезалось куда-то в заднюю часть черепа. — Порву гада!»

Забыв обо всем на свете, Олег бросился на столь ненавистного ему бандита. Одним ударом в голову он перевернул его в воздухе и, вместо того чтобы бежать, прыгнул на него сверху. Злость, смешанная с обидой, напрочь отключили способность думать, и он стал наносить ему удары по голове. Набухший гноем пузырь над глазом Лобстера лопнул, а из раны хлынула кровь. Но это не остановило Олега. Напротив, единственным желанием было вбить этот ненавистный череп в землю, расплющить его, поколоть как глиняный горшок и растереть в пыль, размазав по траве содержимое.

Когда на плечо легла чья-то рука, он лишь стал наносить удары сильнее, торопясь закончить дело. Наконец Лобстер перестал двигаться. Голова безвольно болталась на шее. Боль мгновенно заполнила кулаки.

«Наверное, пальцы переломал», — отрешенно подумал Олег, глядя на стоящих вокруг Сазона, Тюленя и Геру.

— Чего уставились? — спросил он и встал.

Лязг собственных зубов опрокинул его на спину. Глядя в небо, он попытался приподняться на локтях, но следующий удар перевернул его на бок. Прямо перед глазами возникли ноги Сазона. Он их узнал по коричневым ботинкам на толстой подошве. Уверенный, что бандит сейчас заедет ему ногой по лицу, Олег зажмурился. Однако лишь услышал хруст суставов и понял, что бандит опустился перед ним на корточки.

— Совсем озверел, — сокрушенно проговорил бандит. — Руку отрезал…

— Это не я, — Олег открыл глаза. — Им пигмеи пообедать хотели…

— А ты, значит, наблюдал? — попытался угадать Сазон.

— Наблюдал, — подтвердил Олег, размышляя, получится у него или нет опрокинуть Сазона на спину. Потом дело техники. Если успеет оказаться на ногах быстрее, чем Гера и Тюлень сообразят, что делать, то можно их двумя хорошими и точными ударами если не свалить, то дезориентировать. У Геры в руках автомат. Ремень висит к земле. Стоит просто наступить на него и оружие выпадет из рук бандита. А там по обстановке. Раз они вернулись, значит, он им нужен, и стрелять они не станут.

Олег незаметно освободил из-под себя правую руку.

— Я знал, что ты за нами наблюдаешь, — между тем сказал Сазон и выпрямился. — Вот только не подумал, что будешь дольше выжидать и выйдешь к деревне лишь сегодня.

— Я бы раньше вышел, — признался Олег. — Просто заблудился.

— Заблудился? — словно догадавшись о намерениях Олега, Сазон вдруг отошел. — А сегодня, значит, нашел дорогу?

— Лобстер подсказал, — сказал Олег, отказавшись от мысли нападать.

— А его где нашел?

— Он сам на меня утром вышел…

— Поднимайся! — приказал Сазон.

— Деревня, река, все сходится, — прошептал головной телефон голосом Гаера.

— Дай картинку, — приказал Демон.

Экран планшета засветился зеленым. Некоторое время камера скользила по частоколу стволов пальм, потом уперлась в землю, выхватила часть ноги, обутой в армейский ботинок, и, наконец, замерла на стоящих в ряд хижинах.