…и схватило ее за шею! Черная лента обернулась вокруг горла девушки и начала сдавливать ее шею так, как удав душит свою жертву. Страшная боль пронзила все ее тело с силой электрического разряда в тысячу вольт. Эсме все же успела выхватить из ножен голубиный меч и перерубила черную ленту в считанных сантиметрах от своего подбородка. Бросив ножны, она резко подняла левую руку, схватила извивающееся черное щупальце, сдавившее ее шею, и отшвырнула его. Раскинув руки в стороны, Эсме отскочила назад, подальше от Чарли.

Но с ее кожей в тех местах, где к ней прикоснулось колдовское оружие Чарли, случилось что-то очень нехорошее. Эсме прикоснулась к шее. Кожа словно омертвела, потеряла чувствительность, как бывает после ожога, как раз перед тем, как появляется волдырь. А ее пальцы, касающиеся шеи, сразу немели, будто обмороженные. Держа перед собой голубиный меч, Эсме отступила — впервые она отступила перед Чарли — и широко раскрыла глаза.

Не оставляя следа, черная, как тушь, отрубленная часть колдовского оружия собралась в кляксу и поползла по ковру. Совсем рядом с Чарли клякса вдруг превратилась в странное создание, похожее на хорька. Хорек взобрался вверх по ноге Чарли и исчез в черноте, которая теперь бурлила под кожей мальчика по всему его телу.

Чарли улыбнулся.

— Хитро, — процедила сквозь зубы Эсме. — Очень хитро.

Продолжая улыбаться, Чарли снова пошел в атаку на Эсме. Его улыбка в сочетании с бушующей на его лице черной татуировкой выглядела просто ужасно.

— Обзавелся игрушкой? — презрительно сказала Эсме. — Небось, Скордж подарил? Похоже, он знал, что с настоящим мечом тебе меня не одолеть!

Чарли помотал головой и сделал еще пару шагов.

Эсме больше не могла так рисковать. «Ну все, — решила она. — Больше ему не будет пощады. Игры закончились».

И она без предупреждения бросилась в атаку.

Раздался гулкий звон, и Чарли в последний момент закрылся от сокрушительного удара. Если бы он в это мгновение раздумывал, что делать дальше, а не поднял инстинктивно руку, наделенную силой демона, их поединок с Эсме уже закончился бы.

Эсме наносила один молниеносный удар за другим, но укрепленные демоном руки Чарли все эти удары парировали, двигаясь словно сами по себе.

Эсме сделала обманный финт и крутанулась в воздухе, делая вид, будто собирается ударить Чарли мечом на уровне пояса, но неожиданно изменила тактику и нанесла ему сильнейший удар под ребра. Чарли отшатнулся и отступил, но не так далеко, как надеялась Эсме. Он был защищен, его оберегала какая-то броня, состоящая из такой же колдовской жидкости, как его оружие.

Эсме решила снова действовать обманным путем.

Финт она начала, как по книжке. Подпрыгнув на левой ноге, она повернулась в воздухе на сто восемьдесят градусов, готовясь нанести Чарли удар в живот ступней правой ноги. Как и следовало ожидать, Чарли опустил руки, чтобы защититься, но в этот момент Эсме поджала правую ногу, развернулась еще на сто восемьдесят градусов и ударила Чарли ступней левой ноги по лицу.

Вот так. Чарли отлетел назад метра на три…

…нет, на шесть…

…и стукнулся спиной о стену. Сидя на корточках, он опустил голову. После такого удара голова у него явно должна была закружиться. Отлично. А теперь нужно было срочно использовать достигнутое преимущество.

Эсме подпрыгнула и понеслась по воздуху к своему врагу. Она испустила боевой клич, занесла над головой сжатый в обеих руках меч. Красная, как кровь, полоса ковровой дорожки стремительно понеслась под ней. Эсме выставила меч перед собой и сосредоточила всю свою скорость и силу в семидесяти сантиметрах стали, со свистом рассекающей воздух, и на враге, которого должен был пронзить ее клинок.

Линии черной татуировки на лице Чарли замерли. Его глаза закатились, так что были видны только белки. Руки Чарли поднялись. Он хлопнул в ладоши.

И остановил удар — всего в пяти сантиметрах от своего лица.

Он поймал лезвие меча Эсме руками.

— Так-то, — сказал Скордж губами Чарли. Глаза, налитые тьмой, уставились на Эсме. — Хватит, пожалуй.

Тело Чарли резко распрямилось. Лезвие меча он сжимал мертвой хваткой. Кончик голубиного клинка находился всего в двух сантиметрах от правого глаза Чарли, но Эсме была вынуждена отступить, иначе ей пришлось бы выпустить из рук меч.

— Опять дошло до этого, — сказал демон, вселившийся в мальчика.

Эсме попыталась повернуть меч. Лезвие было сжато в руках Чарли с нечеловеческой силой. Эсме удавалось лишь немного наклонять лезвие в ту и другую стороны, но не более того. Как ни пыталась она тянуть и дергать к себе меч, он словно увяз в камне.

— Отдай мне оружие, — велел ей Скордж.

— Нет!

— Отдай его мне, — тихо сказал демон. — Быстро!

— Никогда!

Воздух в пространстве между Эсме и Чарли начал вспыхивать и дымиться. Колдовская сила демона окружала девушку трескучим, наэлектризованным облаком. Ее руки по-прежнему отчаянно сжимали рукоять голубиного меча, она судорожно пыталась удержать последний подарок отца, но воздух вокруг Эсме продолжал сгущаться и сжимать ее. Вдруг она почувствовала, как ее ноги отрываются от пола, хватка слабеет. И в следующее мгновение все было кончено. Ее пальцы разжались и выпустили рукоять меча. Она полетела по воздуху, отброшенная силой Скорджа к противоположной стене тронного зала. Мгновение, пока она летела, показалось Эсме целой вечностью, и перед тем, как удариться о стену, она успела понять, кто одолел ее.

Она сама.

Удар о стену был такой силы, что у Эсме потемнело в глазах. Она сползла на пол, у нее подкосились ноги.

Она услышала шум, похожий на плеск волн. Целую секунду ей казалось, будто эти волны куда-то уносят ее. Но она изо всех сил тряхнула головой. Почувствовав во рту медный привкус крови, она открыла глаза и подняла голову.

— Ты побеждена, — сказал Скордж губами Чарли.

Демон стоял перед Эсме, приставив кончик лезвия голубиного меча к ее горлу.

— И ты знаешь, как это получилось. Ты понимаешь, почему всякий раз, когда ты соберешься драться со мной, ты будешь проигрывать. Посмотри, — сказал он, едва заметно махнув свободной рукой. — Посмотри на себя.

Эсме не хотела этого делать. Она знала, что увидит. Но она посмотрела. И увидела.

Под кожей с тыльной стороны ее ладоней разлилась чернота. В следующую секунду чернота зашевелилась и начала распространяться, образуя длинные извилистые линии и тонкие, как скальпели, острия.

— Ты помечена, Эсме, — сказал Скордж. — Ты всегда была меченой. Просто раньше ты не знала себя.

Линии черной татуировки взбегали все выше и выше по рукам Эсме. Она ощущала разливающуюся под ее кожей тьму всем телом. Эта тьма словно ждала этого мгновения всю ее жизнь.

«В тебе есть что-то особенное», — эхом прозвучали в голове Эсме слова Реймонда.