— Дорогие телезрители, в веселье время летит быстро, — заговорил он и подмигнул. — Пора начинать нашу «Викторину». Приветствую приглашенных телезвезд! Сегодня наши гости — коммунистка-мокрощелка и ее малолетний любовник. Спросите меня — и я скажу: «Весьма негармоничная пара». Мегера и юноша с накачанными бицепсами.

Оссиан рассмеялся и напружинил мускулы перед воображаемой камерой.

— Итак! — провозгласил Валленберг и затрусил на месте. — Прыгнем выше крыши! Все пристегнулись? Предлагаю вам… «Правду и молчание»![34]Оссиан Валленберг бросает вызов — Ведьме и Красавчику!

Оссиан положил на пол пустую винную бутылку и раскрутил ее. Бутылка описала несколько кругов вокруг своей оси, а потом застыла, указывая на Бьёрна.

— Красавчик! — с улыбкой завопил Оссиан. — Сначала снимем стружку с Красавчика! А вот и вопрос. Ты готов говорить правду и ничего, кроме правды?

— Готов, — вздохнул Бьёрн.

У Оссиана на кончике носа выступил пот. Открыв конверт, шоумен громко прочитал:

— О чем ты думаешь, когда трахаешь Ведьму?

— Здорово, — буркнула Пенелопа.

— Если я отвечу, то получу телефон? — сосредоточенно спросил Бьёрн.

Оссиан по-детски надул губы и покачал головой.

— Нет, но если публика поверит тебе, ты заработаешь первую цифру пин-кода.

— А если я выберу молчание?

Пенелопа взглянула на Бьёрна, стоящего в ярком свете торшеров — грязное лицо, щетина, волосы висят сосульками. В ноздрях черно от засохшей крови, вокруг уставших глаз — красные круги.

— Когда мы с Пенелопой занимаемся любовью, я думаю о ней, — тихо ответил Бьёрн.

Оссиан заулюлюкал, изображая недовольство, и протрусил под свет «юпитеров».

— Какая же это правда! — воскликнул он. — Даже и близко — нет. Никто из публики не поверит, что ты думаешь о Ведьме, когда спишь с ней. Отнимаю у Красавчика одно, два, три очка.

Он снова раскрутил бутылку, и она почти сразу остановилась, указывая в этот раз на Пенелопу.

— О-о-о! — возопил Валленберг. — Фирменное блюдо! И что это значит? Да, именно! Переходим прямо к молчанию! Наше блюдо — не какое-нибудь порошковое картофельное пюре с дешевой приправой. Возьмемся же за него! Открою окошко и послушаю, что прошепчет бегемот.

Оссиан взял со стола темного бегемота из лакированного дерева, поднес его к уху, послушал и кивнул.

— Ты имеешь в виду Ведьму? — спросил он и снова прислушался. — Я понял, господин бегемот. Огромное спасибо.

Валленберг аккуратно поставил статуэтку на место и, улыбаясь, повернулся к Пенелопе.

— Ведьма потягается с Оссианом! Тема — «стриптиз»! Если она сможет зажечь публику лучше, чем Оссиан, то получит все цифры пин-кода. А иначе Красавчику придется пнуть ее в задницу изо всех сил.

Оссиан с места прыгнул к музыкальному центру, нажал на кнопку, и через секунду зазвучала Teach Me Tiger.

— Однажды я предложил это состязание Лое Фалькман,[35]— театрально прошептал Оссиан, раскачивая бедрами в такт музыке.

Пенелопа поднялась с дивана, сделала шаг вперед и осталась стоять — в резиновых сапогах, брюках в тонкую полоску и большом вязаном свитере.

— Вы что, хотите, чтобы я разделась? — спросила она. — Ради этого все и затеяли? Чтобы увидеть меня голой?

Оссиан прекратил подпевать, остановился, разочарованно скривился и холодно посмотрел на Пенелопу.

— Если бы мне было интересно поглядеть на щелку заезжей проститутки, я бы вышел в интернет.

— А какого хрена тебе тогда интересно?

Оссиан отвесил ей затрещину. Пенелопа покачнулась, едва не упала, но удержалась на ногах.

— Повежливее, ты! — мрачно велел он.

— Ладно.

Валленберг принялся с усмешкой объяснять:

— Я — человек, который играет с телезнаменитостями… а тебя я успел увидеть по телевизору… до того как переключился на другой канал.

Пенелопа смотрела в его красное от злости лицо.

— Так вы не дадите нам телефон?

— Я пообещал, правила есть правила. Вы получите телефон, если я получу то, что хочу.

— Вы знаете, что мы в безвыходном положении, и пользуетесь этим…

— Да, именно так! — закричал Валленберг.

— Ладно, черт с вами, договорились. Мы немножко изображаем стриптиз, и я получаю телефон.

Повернувшись спиной к Оссиану, она стащила с себя свитер и футболку. В ярком свете выделялись царапины на лопатках и бедрах, синяки и грязь. Пенелопа повернулась и обеими руками прикрыла грудь.

Бьёрн захлопал и засвистел; вид у него был подавленный. Лицо Валленберга блестело от пота; он взглянул на Пенелопу и тоже встал на освещенное место перед Бьёрном. Вильнул бедрами и неожиданно сорвал с себя леопардовую юбочку, раскрутил ее, пропустил между ног, а потом швырнул в Бьёрна.

Послал ему воздушный поцелуй и изобразил, что подносит к уху телефонную трубку.

Бьёрн снова захлопал в ладоши и засвистел погромче, поглядывая, как Пенелопа берет из подставки возле камина чугунную кочергу.

Совок для золы закачался и слабо звякнул о большие клещи.

Оссиан плясал в своих сияющих пайетками золотых трусах.

Пенелопа, обеими руками держа кочергу, приближалась к Оссиану сзади. Тот продолжал крутить бедрами перед Бьёрном.

— На колени, — прошипел он. — На колени, Красавчик!

Пенелопа замахнулась тяжелой кочергой и изо всех сил ударила его по ноге. Раздался чмокающий звук, и Оссиан, заорав, упал навзничь. Он схватился за ляжку и, мыча, завертелся от боли. Пенелопа подошла к музыкальному центру, четырьмя основательными ударами разнесла его на куски, и наконец стало тихо.

Теперь Валленберг лежал неподвижно, быстро дыша и постанывая. Пенелопа подошла к нему; Оссиан испуганно уставился на нее. Пенелопа стояла над поверженным врагом, медленно раскачивая тяжелую чугунную кочергу.

— Господин бегемот нашептал мне, что ты должен отдать нам телефон и сказать пин-код, — спокойно произнесла она.

В доме Оссиана Валленберга было жарко и давяще душно. Бьёрн то и дело подходил к окну и смотрел на воду и мостки. Пенелопа сидела на диване с телефоном в руке и ждала, когда ей перезвонят из полиции. В участке приняли звонок о помощи и обещали связаться с ней, когда катер морской полиции будет на подходе. Хозяин сидел в кресле с большим стаканом виски в руках и наблюдал за ними. Он принял болеутоляющее и приглушенным голосом сообщил, что выживет.