И, по странной прихоти вдохновения, вдруг стали сочиняться стихи. Давно они не приходили, больше года. Как говорится, был среди детей ничтожных мира, пожалуй, всех ничтожней он. А тут вдруг все понеслось и полетело. Божественный глагол до слуха чуткого коснулся. Он ходил, бормотал про себя, порой останавливался и записывал сочиненное то в блокнот, то в «заметки» на телефоне.

Он восстановил свои социальные сети и стал в них кое-что, отделанное, печатать. Вскоре пришло письмо из московского издательства: давайте соберем новую книжку.

А однажды в дверь позвонили. Он посмотрел в глазок: доставщик почтовой службы.

Отпер входную. Курьер протянул маленькую запечатанную картонную коробочку. Сосканировал для отчетности штрих-код, пожелал хорошего дня.

Богоявленский раскрыл сверток. Среди пупырчатой бумаги, которую он жадно разодрал, нашелся бархатный футляр. Он нетерпеливо распахнул его. Там лежал тот самый пушкинский перстень.

Елизавета Васильевна Колонкова сдержала слово.