ключи от машины из кармана парня?

- Вот черт!

- Дюк, ну и тупица же ты.

- Лучше достань их, пока он заплыл далеко, Норми.

- Ни за что!

Норман смотрел на заколотый труп. Тот снова пукнул, кровавые пузыри всплыли между ног парня.

- Норман. Нам нужны ключи. Иди принеси.

- Нет! Меня уже тошнит от твоих приказов.

Бутс выпятила нижнюю губу. Она выглядела так, будто вот-вот заплачет.

- Не сердись на Дюка. Он ехал всю ночь. Он выдохся.

- Выдохся? Скорее, высосан. Какого черта ты оставил Ди-Ди, Дюк? Что это был за дурацкий трюк?

- Я же сказал. Она какая-то не такая.

- Да Боже ты мой.

- Лучше возьми ключи, Норми. Если парень будет продолжать так выдувать газ, он потеряет плавучесть.

- Я не пойду туда, Дюк. Это твоя гребаная идиотская ошибка. Сам доставай ключи!

- Ты что, не уважаешь меня, приятель?

- Уважать тебя?! Конечно, нет, тупой ты ублюдок.

- Пожалуйста, Норман. - Глаза Бутс наполнились слезами. - Не ссорься с Дюком.

- Если бы он хоть раз использовал свои мозги, он...

Дюк ударил.

И, Боже, он знал, как бить.

Удар пришелся Норману под подбородок. Это была боль, подобной которой ему никогда раньше не приходилось испытывать. Он крутанулся и упал на задницу.

"Дюк, нет необходимости драться. Мы можем разрешить наши разногласия, обсудив их".

Слова, которые Норман собирался сказать, утонули в крови, залившей его рот. Он поднялся на ноги, но остался согнутым в поясе. Он любовался красивыми узорами, которые красные пятна оставляли на сухой земле.

- О, бедный Норман, - проворковала Бутс.

Дюк быстро шагнул вперед. Затем снова посыпались удары в лицо Нормана. На этот раз Норман рухнул назад, как упавшее бревно. Он снова начал подниматься на ноги.

Поднялся только на колени.

Бутс вытерла слезу.

- Бедный Норми. В какую же передрягу ты вляпался!

Дюк снова ударил. На этот раз он нанес такой свирепый удар, что Норман покатился по дороге, как футбольный мяч.

Норман уже не мог говорить.

Тем не менее он поднял руку.

"Хватит уже.

С меня довольно".

Норман посчитал, что жест руки будет достаточно ясен любому. Задыхаясь от боли, он поднял голову.

Дюк посмотрел вниз.

Лицо бесстрастное. Каменное. Глаза жесткие.

Затем Дюк замахнулся мотоциклетным ботинком.

Норман застонал.

На этот раз удар со всей силы пришелся в боковую часть головы Нормана. Это была мать всех болей.

Небо почернело.

Потом весь мир.

Смутно, издалека, Норман услышал голос матери. "Норман? Разве я не говорила тебе всегда, чтобы ты не подвозил незнакомцев?"

"Ни хрена себе".

Это был момент его смерти?

То, что он сделал за последние сорок восемь часов, потребует объяснений перед Богом. Но он, наверно, и так уже все видел.

Секс с Бутс.

Убийство полицейских.

Старик в доме с женой в морозильной камере.

Дерьмо. Эти мертвые копы будут ждать его на небесах. Даже смерть не спасет его от того, что из него выбьют все дерьмо. Норман представил себе, как они улыбаются, вытаскивая дубинки. Копы собирались надрать его жалкую задницу, гоняя его по всем небесам.

"По небесам?

Скорее по аду!

Сатана уже заждался меня".

Мысли Нормана рассыпались по мере того, как его разум все глубже погружался в бессознательное.

"Может быть, я утону так глубоко, что уже никогда не вынырну..."

Глава 31

Норман проснулся от боли.

Не от ударов кулаками.

Яркий солнечный свет, как стальной шип, впивался в каждый глаз.

"Ух...

По крайней мере, я не мертв.

Пока что".

Но одного этого света было достаточно, чтобы причинить боль.

- Лежи спокойно.

Это была Бутс.

- Лежи спокойно, ладно? Я наложу тебе на глаз пластырь.

- Ух. Мне больно. - Норман поморщился. – Все тело болит.

- Ты должен увидеть себя. У тебя лицо не в порядке.

- Спасибо. Мне стало легче от осознания этого.

- Дюк очень сильно тебя избил.

Норман покосился на Бутс, когда она склонилась над ним. Не видел ничего, кроме ее жирного силуэта. Солнце палило за ее головой.

- Где он?

Норман внезапно осознал неприятные возможности.

"Дюк копает неглубокую могилу?"

Бутс пожала плечами, а затем заговорила своим невыразительным (и более чем немного глупым) голосом:

- Ох. Где-то рядом.

- Рыбак. Нам нужно убраться подальше от озера.

- Мы далеко от озера.

- Э-э?

- Сядь, Норми, оглядись.

Сидеть было больно. Королевская боль.

- Если ты увидишь озеро, я буду прыгать для тебя с голой задницей.

Норман понял, что лежит в кузове пикапа на тюках газет, которые образовывали матрас. С одной стороны был натянут брезент.

"Что-то подсказывает мне, что я ехал на заднем сиденье, укрытый, как младенец.

Может, Дюк все-таки не хочет меня убивать. Или, может он просто решил оставить веселье на потом.

Дюк из тех, кто действительно знает, как причинить боль".

Бутс опустилась на колени рядом с Норманом на тюках. Когда она наклонилась вперед, он увидел, как колышутся ее груди в топе.

Она заметила, что он смотрит.

- Судя по тому, как ты смотришь на мои сиськи, Дюк не лишил тебя зрения.

- Извини. Мне жаль.

- Это я буду сожалеть, когда мужчины перестанут любоваться моими прелестями. Ну?

- Что, ну?

- Ты будешь садиться или продолжишь валяться?

- Я пытаюсь. Это чертовски больно.

Со вздохом, как будто ей было до невозможности неудобно, Бутс помогла Норману сесть.

- Ах, моя гребаная спина!

- Болит?

Норман простонал:

- Нет, мне просто нравится выкрикивать названия частей тела, черт возьми.

- Кто-то проснулся не в настроении?

- Я немного пострадал, понимаешь?

Бутс взъерошила свои колючие обесцвеченные волосы.

- Все это ненадолго. И прежде чем ты спросишь, я проверила твоего Джона Томаса и двух его сыновей. С ними все в порядке.

- Спасибо. - Он поморщился.

Представил, как Бутс, играется с его гениталиями, пока он без сознания...

"Боже милостивый..."

Наконец Норману удалось сесть прямо в кузове грузовика.

- Что случилось с внедорожником?

- С тех пор мы несколько раз меняли машину. За нами охотятся копы, знаешь ли. Мы слышали это по радио.

- О, Боже.

- Дюк позвонил им, и сказал, что они зря тратят время. Он сказал, что полицейский притронется к нему только тогда, когда он испустит последний вздох.

- О, Господи Иисусе. - Норман сумел сосредоточиться на окружающей обстановке. – Святое