— Родные придут завтра забирать тело, — обстоятельно информировала женщина в белом халате. — Сегодня состоялось вскрытие, результаты выдаются на руки близким родственникам не ранее следующей недели. Если вы не родственники, то не знаю, будет ли говорить с вами Серафима Яковлевна.

В процессе этой речи я заметила, что Оля-Ада исчезла из поля зрения. Сейчас скроется — и привет горячий!

— Спасибо большое, — торопливо сказала я регистраторше.

Затем бросилась к выходу, потому что в холле Ольги-Ады уже не было. Я не держала на нее зла, в подобных обстоятельствах, боюсь, поступила бы точно так же. Когда я выскочила из больничного подъезда и огляделась, то Ольги-Ады вновь не увидела. Сергей стоял у машины и знаками подзывал меня к себе.

— Твоя знакомая она очень странная девушка, между прочим, — задумчиво произнес Сергей, когда я приблизилась. — Вдруг сорвалась с места, побежала к выходу, я — за ней. У машины она передумала садиться, сказала, что зайдет к тебе завтра, непременно зайдет, и тогда вы с ней решите, что делать. «Сейчас не могу» — это она повторяла, «не могу», и чуть не рыдала. Что у вас стряслось, прекрасные дамы? И вообще, кто это такая? Ну вот, она выкрикнула: «не могу!» и бросилась бегом в другую сторону. Надо ее ждать или поедем обедать?

Действительно, это был вопрос вопросов.

— Конечно, обедать. Я думаю, Сережа, что эту странную девушку никто из нас больше не увидит, она об этом позаботится. Разыскать-то ее проще простого, поехать обратно в «Горницу» и спросить у официантки Светы, где ее соседка живет. Но, боюсь, что толку из этого выйдет немного, ящиков она все равно не возьмет. теперь младенца держим мы с тобой. Насчет того, что она завтра придет, у меня имеются свои соображения, — объясняла я Сергею по дороге.

— А в ящиках что? — резонно спросил Сергей.

В ответ я кратко поведала историю Ольги и бесхозного имущества. После ее дезертирства я сочла, что мои обязательства исчерпаны, включая заботы о тайнах клиента. К тому же именно в Сережиной машине покоились проклятые ящики, так что он имел полное право знать историю их появления.

— Ну вы даете, милые дамы! — удивился Сережа. — Неужели никто не посмотрел? Мы это сейчас поправим. Раз она их подкинула, то мы имеем право. Посмотрим, тогда решим, что делать. Идет? Сначала подзаправимся, в «Узбекистоне», шурпу съедим, двинем к тебе, и посмотрим.

Сергей завелся, и спорить с ним было бесполезно. Таким образом приблудное имущество по воле случайностей и недоразумений, в их числе Ольгиного малодушия и Сережиной блажи, нашло путь ко мне в дом. Бог свидетель, я того не хотела и не планировала.

Вечер в ресторане «Узбекистон» прошел тускло. Впустили нас туда после унизительных переговоров и мелкого торга, невзирая на Сережин статус постоянного клиента; усадили за столик у кухни и небрежно обслужили.

Если бы не предвкушаемый приз, настроение у моего друга Сергея было бы загублено вконец, он плохо переносил мелкие неприятности. Жена Регина давно отказалась сопровождать Сергея в увеселительные вылазки, три из пяти, по её подсчету, кончались либо ссорами на месте, либо крупным семейным скандалом по возвращении.

«Прошу меня уволить», — комментировала Регина. — «В нашем неписанном брачном контракте такого условия не было».

Мне приходилось терпеть, хотя положение холостой подруги имело преимущества. При первых признаках надвигающейся ссоры я хлопала дверью и ехала домой своим ходом, оставляя Сережу наедине со всплесками дурного настроения. Поэтому Сергей сдерживался, сколько мог. На сей раз положение спасли Ольгины ящики, они владели его вниманием и не давали впасть в неудовольствие и тоску.

Закончился неудачный этот ужин, и мы отправились смотреть, что там в ящиках. Временами меня посещало опасение, что, пожалуй, Отче Валентин мог не одобрить такой способ ведения дел. Как ни верти, но я занималась случаем Оли-Ады на базе его агентства и формально от его имени. Действовать же намеревалась, боюсь, что по рецептам Тушинского вора, второго Лжедмитрия, коллеги-самозванца. Оставалось надеяться, что в дальнейшем, особенно в случае каких-нибудь осложнений, Валентин не откажется приложить руку. Смотря по тому, напоминала я себе, как обернутся его медицинские неприятности. Что же там с бедным ребенком?

К дому мы подъехали в глубоких серых сумерках. Сергей припарковался во дворе, за пышными кустами сирени, чтобы выгрузить ящики незаметно. Резонов для маскировки я не видела, по моему скромному мнению Сергей вошел во вкус приключений и действовал как Клинт Иствуд в роли Грязного Гарри. Ему нравился этот старинный фильм, Сергей крутил кассету по видяшнику чуть ли не ежедневно, Регина уже стонала.

На лестнице и в лифте мы никого не встретили, что меня обрадовало. Сергея соседи знают, но ящики могли бы навести публику на ненужные мысли. Сразу по восшествии в квартиру я принялась открывать окна (прошедший день выдался необычайно теплым, а я и не заметила), ставить воду для кофе, располагать букет в вазе, словом, исправно хлопотала по хозяйству, как положено вечной женственности (с маленькой буквы).

Сергей тем временем занес оба ящика, выставил их на середину комнаты, и я на них, как было задумано, пару раз наткнулась. Это входило в сценарий: сначала бестолковая девица обобьет о ящики обе щиколотки, затем бравый Клинт Иствуд выудит из них невиданные сокровища в каких-нибудь экзотических формах.

Происходи означенное действие в любом другом месте, кроме моего дома, я бы от души пожелала другу Сереже найти в ящиках тот самый расчлененный труп, которого панически боялась Оля-Ада. То-то мы посмеялись бы…

Наконец кофе был готов, квартира проветрена, и момент настал. Сережа вооружился ножницами и аккуратно срезал скотч с обоих ящиков. Затем раскрыл створки, и внутри внешнего картона обнаружилась еще одна упаковка, уже фирменная, с надписями. Таких меньших ящиков оказалось два. Сергей с выражением процитировал надпись на иностранном языке и открыл первый ящик. Там обнаружилось нечто похожее на объемный «кейс-дипломат» из пластмассы.

— Лаптоп, — произнес Сергей с почтением, — Два лаптопа.

Я мало что поняла и воздержалась от комментариев. Сергей вскрыл второй ящик, и количество совершенно одинаковых коробок и кейсов удвоилось. Содержимое второго ящика с сумасшедшей точностью повторило наполнение первого.

— Четыре лаптопа, — лаконично резюмировал Сергей. — Все — «Тошиба», made in Japan, прошлого года выпуска, с гарантией. Лакомый кусочек, между прочим. Если каждый пойдет по…, то…

Сергей стал считать в уме, почему-то сгибая и разгибая при этом пальцы. Мне надоели и его бормотание, и дурацкая неизвестность.

— Что это за дрянь, кому она нужна, и что все это значит? — спросила я без восторга.

— Это значит, что твоя странная девушка Оля подкинула нам в багажник около двух миллионов рублей в российской валюте, — сознался Сергей. — В Штатах такие штучки стоят примерно по две с половиной тысячи долларов каждая, продаются здесь дороже. Считай сама, и будет два миллиона по нынешнему курсу сто пятьдесят рублей за доллар. Если курс доллара поднимется, тогда — три, четыре, пять миллионов.