в порядке, только из разбитых окон второго этажа шёл холодный воздух. Я взял листы гипсокартона и пошёл запечатывать окна. Оргстекла хватило бы только на то, чтобы заменить выпавшие стёкла внизу, и даже в этом я не был уверен.

Егор пришёл мне помогать, и к вечеру мы закрыли все четыре оконных проёма наверху и вставили оргстекло на место разбитого внизу. За это время дом окончательно выстудился. Женщины, поняв, что переселение на первый этаж неизбежно, переносили с детьми разный скарб. Комнаты на первом этаже у нас были уже готовы, пришло время их обживать.

Затем мы с Егором перетаскали вниз мебель, да кое-как расставили её. Закончили около полуночи, к этому времени дом уже более или менее протопился и стало даже жарковато. Когда мы уже собрались разойтись по постелям, на улице что-то вспыхнуло. Мы подбежали к окнам и увидели грандиозное огненное шоу — по всему небу, от горизонта до горизонта летели маленькие горящие факелы. Их были сотни… нет, их были тысячи. Они заполнили собой всё и двигались в одном направлении, освещая всё вокруг так, что было светло почти как днём. «Метеоритный дождь», — подумал я и тут же понял, что таких метеоритных дождей не бывает.

— «И когда снимет он первую печать, падут звёзды с небес от края и до края», — продекламировал Егор.

Я посмотрел на него. Лицо его сияло, как небеса в эту минуту. Он был по-настоящему рад, что сбывается пророчество из его Библии.

— Егор, — сказал я. — Это же ужасно, если сбудется всё, что там написано. Чему ты радуешься? Тому, что мы все умрём?

— Христос идёт за чадами своими, — взволнованно произнёс Егор. — Я радуюсь тому, что скоро мы обретём покой под его покровительством.

Я посмотрел на Машу. Казалось, что она согласна с мужем. Впрочем, на её лице не было той торжественности, которую излучало лицо Егора. Дети же отнеслись к происходящему как к цирковому представлению. Васька радостно подпрыгивал, Сюзанна восторженно взвизгивала. Люся тоже не выглядела напуганной, на её лице было удивление и восторг, впрочем, она подошла ко мне и прижалась всем телом в моей спине, обняв меня за талию.

Меня охватило возбуждение. Только сейчас, при виде этой грандиозной картины, пришло осознание того, что произошло днём. Взрыв, судя по всему произошёл в каких-нибудь ста километрах к северо-западу. Эта космическая гора просто чудом не упала на наши головы, и неизвестно, каковы будут последствия! Эти тысячи метеоритов, скорее всего, были безопасны, но не свалится ли на нас ещё что-нибудь?

Я достал бутылку водки и вопросительно посмотрев на Егора, потащил её к себе в комнату. Ко мне присоединилась Люся, только она взяла бутылку красного. Быстренько сообразив нехитрую закуску из консервов, мы до четырёх утра заливали потрясение. Я изрядно набрался, но почти не шумел…

Днём я отсыпался после выпитого, а когда встал и поел, мы приступили к отгораживанию второго этажа. Как мы ни пытались сохранить для жизни эти удобные помещения, приходилось от них отказываться. Окна были большими, а в Каюжном стояли старые домики с оконными проёмами пятидесятых годов прошлого столетия. Можно было подумать о том, чтобы вынуть стёкла из магазинов на трассе, но не сейчас.

В середине сентября, когда ночью мороз достиг минус пятнадцати, да и днём было теплее всего градусов на семь-восемь, я оценил темпы похолодания и экстраполировал на ближайшие месяцы. Выходило, что к декабрю будет в лучшем случае минус пятьдесят. Мы сделали запасы дров и угля прямо в котельной, чтобы выходить на улицу как можно реже. В результате по всему дому стала разлетаться угольная пыль. Люся с Машей молчали, но были недовольны. Да и мне это не нравилось, ведь нам предстояло этим дышать. Чтобы уменьшить разлетание пыли, я соорудил на входе в котельную нечто, вроде шлюзовой камеры — установил внутри вторую дверь на расстоянии полуметра от наружной. Благодаря этому угольная пыль перестала к нам залетать, нужно было только раз-два в неделю мыть пространство между дверьми.

Сначала мой прогноз сбывался довольно точно — в конце сентября ночью было уже минус двадцать, и я ожидал к середине октября минус тридцать, но фактически температура упала всего на несколько градусов, а к концу октября холодать вообще перестало. Я очень боялся, что мы не справимся с действительно крепкими морозами, поэтому ошибка в прогнозе радовала. Обсудив это, мы пришли к выводу, что вероятно, Земля перестала «убегать» от Солнца и закрепилась на какой-то новой орбите. Если так, то зимой, конечно, мы почувствуем жёсткие морозы, скорее всего, градусов до сорока, но затем, наступит холодная весна, а за ней — прохладное лето с температурой в районе от нуля до плюс пяти. Это были условия Крайнего Севера, где люди вполне сносно жили даже до прихода цивилизации.

Ближе к концу октября в нашей местности стало очень оживлённо. Сначала я заметил, что рядом с домом бегает многовато зайцев, пару раз появлялись и волки. Из-за этого я строго запретил детям выходить гулять без меня, а сам выходил только с «вальтером». Затем Егор сказал, что видел вдали оленя. Летало очень много разных птиц, а в доме завелись грызуны. Это меня сильно озаботило, так как я опасался, что они пожрут наши запасы в погребе. Впрочем, Помор, как я назвал кота по названию исчезнувшей деревеньки, откуда он был родом, был доволен и пару раз в неделю притаскивал на кухню придушенную, еле шевелящуюся, крысу. Он тёрся головой о ноги Маши и Люси, которые, обернувшись, взвизгивали от вида полуживой твари. Помор подрос, растолстел. Шерсть его лоснилась. Он был чёрный как ночь, и только глаза блестели ярко-жёлтым в полумраке.

Лисы бегали вокруг дома как по лесу, частенько я видел бухающихся в снег куропаток. Это было очень удачно, так как разнообразило наш стол — куропаток я несколько раз ловил просто голыми руками.

Я мог бы подумать, что зверьё откочёвывает с севера и, действительно, разок в поле зрения мелькнул песец… но большинство животных были характерны именно для нашей полосы. Складывалось впечатление, что они по какой-то причине сбегаются сюда со всех окрестностей. Мы это часто обсуждали и пришли к выводу, что, возможно, у нас сохранились для них какие-то корма.

Я очень жалел, что у нас нет охотничьего ружья: сейчас можно было охотиться прямо около дома. В моём «вальтере» после встречи с грабителями в Люсином магазине оставалось семь патронов, правда, была запасная обойма.