Можно было выучиться на физика, освоить какой-нибудь профиль, полезный для К‑55, или пойти в военные, в охрану режимных зон и объектов…

Сейчас бы знал всё, что надо, и не было бы никаких проблем с информацией.

Но в этом-то и состоит, наверное, вся прелесть Жизни, даденной человеку один раз.

Ты не знаешь, что с тобой случится даже через десять минут. Что тебе выпадет: Бой, Смерть, Удача, Поражение, Победа, Месть, Любовь – или тысяча вариантов комбинаций из этих основных составляющих Бытия.

И вот эта непредсказуемая лотерея делает Жизнь яркой, неповторимой и очень индивидуальной.

Так что не стоит сетовать по поводу упущенных возможностей.

Как получилось, так получилось.

Хм… В следующей Реинкарнации, возможно, выпадет более удачный расклад…

* * *

Долго ли, коротко ли, в итоге доехали до Гранита.

Станция здесь была небольшая, с разъездной петлёй, пакгаузом, подъёмником, перроном и отдельной короткой веткой для стоянки мотовоза и дрезин.

Лифтовой площадки Вадим не увидел, и это его слегка огорчило. Слегка, потому что Гвоздь предупредил: придётся заходить, подписываться за тебя и так далее.

Просто думал, что, может быть, лифт сразу на станции, под контролем людей с Гранита, и достаточно будет рекомендации спутников, чтобы сразу спуститься куда надо.

Что ж, заходить так заходить.

Подъехали, пристроили свою дрезину в колонну, четвёртой с краю.

Уже состав. Теперь, по-видимому, дежурному придётся гнать этот состав в нехорошее депо.

Перед тем как входить, Гвоздь проинструктировал Вадима:

– В общем, Вадюха, слушай меня внимательно. У нас сейчас карантин…

– Да, ты говорил.

– Поэтому чужих к нам не пускают.

– И это говорил. Но вы вроде как обещали подписаться за меня… Или передумали?

– Нет, не передумали. Но тут, короче, есть одна закавыка…

– Так я и знал… Надо будет совершить ритуал кровавого жертвоприношения?

– Да ну, какой там ритуал… В общем, тебе придётся записаться в рыжики.

– Ага… В рыжики, значит…

– Ты в курсе насчёт рыжика?

– Ну, в общих чертах… Эмм…

– Короче, рыжик – это новобранец, салага, ученик.

– Да не вопрос: рыжик так рыжик.

Корсар вдруг усмехнулся и покачал головой.

Перед КПП горел плафон. Тусклый, как принято по здешним стандартам, но уже можно было различать некоторые проявления эмоций.

– И на кого ты его запишешь рыжиком? Неужто на себя?

– На Герца.

– На Герца?! – Лицо Корсара вытянулось от удивления. – Ты шутишь, что ли?

– Ни грамма. Вот это на раз прокатит как полрасчёта за косяк. Остальное как-нибудь потихоньку доберём. Иначе сразу шлёпнет и разговаривать не станет.

Из последней реплики Вадим не понял ровным счётом ничего, но сделал вывод, что Корсар не одобряет инициативу Гвоздя.

– Какие-то проблемы со статусом рыжика? Почему меня надо на кого-то записывать?

– Ага, давай, расскажи ему про рыжика, – пробурчал Корсар.

– Спокойно, не кипешуй, – одёрнул его Гвоздь. – Видишь ли, Вадюха, рыжик – это никто. Пока никто, пока рыжик. Но в то же время это уже член братства.

– Типа, низшая ступень иерархии?

– Типа да. Ну и, короче, за рыжика кто-то должен отвечать. Кто-то в авторитете. Мы с Корсаром не можем, нам это не по рангу. А Герц – наш старший, он может. Но это большая ответственность. Если ты накосячишь, по мелочи, по-крупному, не важно, по-любому, короче, спрос будет не с тебя, а с Герца. Причём очень жёсткий спрос.

– Я постараюсь, – горячо заверил Вадим. – Я оправдаю! Да и недолго я тут буду, мне бы только до своих добраться. Только вот…

– Что?

– Согласится ли Герц? Как вы собираетесь мотивировать его, чтобы он добровольно взвалил на себя такой головняк-нежданчик?

Корсар нехорошо хмыкнул и опять покачал головой. Нет, ему определённо не нравился план Гвоздя.

– Вы чего там сходку устроили? – лениво поинтересовался динамик над шлюзом. – Заходить будем, или как?

– Сейчас зайдём, – ответил Гвоздь, нажав кнопку на переговорном устройстве у двери КПП.

– Короче, мне не нравится такой расклад, – заявил Корсар. – Гнилое дело. Даже рядом вписываться не хочется.

– Не вписывайся, – пожал плечами Гвоздь. – Это уже будут проблемы Герца, мы вроде как в стороне.

– «Вроде как»? Хм…

Честно говоря, Вадим не ожидал, что в последний момент Корсар так резко отстранится и даст задний ход. За недолгое время совместного путешествия у него сложилось впечатление, что Гвоздь более практичный и жёсткий, а Корсар несколько сентиментальнее, мягче и добрее.

Оказывается, первое впечатление было обманчивым.

Гвоздь, может, и жёсткий, а местами просто злой, но слово держит. А Корсар считает, что это «гнилое дело». Даже обидно как-то…

– Я не подведу, – заверил Вадим. – И это… Я Герцу автомат подарю. А вам – «ухо» и светлячков. Так пойдёт?

Корсар снова криво ухмыльнулся.

Ну и вредный же тип…

– Пойдёт, – махнул рукой Гвоздь; про «ухо» даже спрашивать не стал, видимо, знает, что такое. – Ну всё, решили все вопросы, заходим…

* * *

Помимо привычного шлюза, здесь был оборудован отдельный людской КПП.

Тоже своего рода шлюз, две стальные двери с запорными рычагами и электромеханическими замками, между ними неширокий проходной коридор пять метров длиной, слева «аквариум» – застеклённая стенка дежурки, в которой сидела пара пожилых дядек поперёк себя шире, и лоток приёмника для документов.

Вадим – типичный представитель своего поколения – знал про Гранит из… Википедии.

Гранит – это ИТК особого режима, заключённые которого строили К‑55 и трудились здесь на урановых рудниках.

Собственно, К‑55 строила огромная толпа народа, и «вольняшки» и военные, но зэков, как следовало из Википедии, использовали на самых тяжёлых и опасных работах.

Да, разумеется, в городе говорили про этот пресловутый Гранит, но всё было на уровне досужих слухов, что там, дескать, конченые отморозки и рецидивисты, которым ИМН в советском варианте заменили пожизненными рудниками.

Например, Вадим, родившийся и выросший в Красноярске‑55, ни разу не встречал человека, который непосредственно общался с этими несчастными зэками или кем-то из их администрации.

Так что, ирония судьбы, нонсенс, как хотите назовите, но Интернет в данном случае был самым доступным источником информации по этой теме.