– Нет. Нет. Он никогда у нас не бывал. Я же говорила. Мы были едва знакомы, – решительно, безапелляционно заявила Марина Анатольевна. – К тому же у нас с братом большая разница в возрасте, мы с ним никогда не были близки, у него были совершенно другие интересы.

– Ну хорошо. А двоюродного брата Владимира Овечкина Олега Демченко вы знали?

– Нет. Я никогда о нем не слышала, – твердо заверила Марина Анатольевна, но Никита ей уже не верил.

– Скажите, а вы знали, что у вашего брата были отношения с женой покойного Овечкина?

– С женой? Да что вы! Этого не может быть. Она намного старше Даниила и к тому же не в его вкусе. Он всегда выбирал красоток, а она, извините, обладала весьма невыразительной внешностью, – с откровенным злорадством поделилась Марина Анатольевна.

– Вы, вероятно, имеете в виду первую жену Овечкина, а я говорю о его второй жене, Валерии Александровне.

– Валерии? – искренне удивилась Щеглова. – О Лере? Она была женой Овечкина?

– Вы не знали?

– Нет. Откуда? Но это странно. Этого не может быть. – Марина Анатольевна пребывала в явном смятении.

– А почему не может быть?

– Ну, не знаю. Лера была подругой брата, они жили вместе… И потом, как они могли познакомиться? Лера же не имеет к музыке никакого отношения, а как же Алла? Все это так странно. Когда они поженились?

– Вскоре после того, как вашего брата посадили. – А вот как они познакомились, Никита не знал, и это было весьма глупо с его стороны – не поинтересоваться. – Неужели вы не знали, что она была женой Овечкина? Ведь в последние дни по телевизору было множество передач, посвященных его творчеству, там были фото, воспоминания друзей и коллег, и…

– Простите, я не смотрю подобные шоу, и мне неинтересны сплетни, – перебила его Марина Анатольевна.

Больше ничего толкового от Марины Анатольевны Никите добиться не удалось, но он уже взял след и теперь был намерен докопаться до самой сути этой истории, а для этого ему были нужны свидетели.

Для начала соседка Щегловых. Семейство прожило в квартире на улице Декабристов много лет, там родились Марина с Даниилом, там они выросли и повзрослели, и в их прошлом стоило покопаться.

– Проходите, проходите. – Августа Генриховна, соседка Щегловых, была дамой видной, с царственной осанкой, пышной прической и величественными манерами. – Никита?..

– Сергеевич, – напомнил Никита.

– Да, да, конечно. Проходите.

Квартира Августы Генриховны была просторной, обставленной во вкусе восьмидесятых, со множеством старинных вещей, которые плохо гармонировали с финской стенкой и потертыми велюровыми креслами. Старинная бронзовая люстра под потолком дополнялась современным торшером из «Икеа», китайская ваза соседствовала с деревянным человечком на шарнирах.

– Присаживайтесь, – оторвала Никиту от созерцания хозяйка квартиры. – Вы хотели поговорить со мной о Щегловых?

– Да. Меня интересует все семейство, но больше всего Марина Анатольевна и Даниил Анатольевич.

– С Даниилом мне все понятно, но Марина? Она всегда была такой правильной, законопослушной…

– Такой она и осталась, – заверил соседку Никита. – Но меня интересует семейство в целом.

– Что ж, извольте. Щегловы были прекрасными соседями. Мы дружили. Моя дочь училась в одной школе с Мариной и Даниилом, и, хотя они не были друзьями, отношения были хорошие. Щегловы жили в этой квартире несколько поколений. Когда-то ее дали бабушке и дедушке Марины и Даниила. Очень интеллигентные, приятные люди, Андрей Михайлович преподавал в университете, был профессором, а его жена Лидия Викторовна была аккомпаниатором. Работала со многими известными исполнителями. Очевидно, музыкальные способности Марина унаследовала от нее, хотя у них в семье все музицировали, – с увлечением рассказывала Августа Генриховна. – И вообще в семействе Щегловых было несколько поколений уважаемых известных людей. Были литераторы, ученые, музыканты, инженеры, а по женской линии их род имел аристократические корни. Мне Людмила Андреевна рассказывала, это Маринина мама, что ее предки принадлежали к древнему дворянскому роду, они были баронами, у них были немецкие корни, но задолго до революции, возможно, даже при Петре Первом, они переехали в Россию и тут осели, – продолжила Августа Генриховна. – Но дело даже не в этом. Это были интеллигентные, порядочные, добрейшие люди. И дети у них были замечательные. Мариночка, конечно, пошла в отца, бедная девочка, внешне она всегда была невзрачной, такой нескладной дурнушкой, но очень способной и славной. Послушная, вежливая, умница. А вот Даниил совсем другое дело. Красавцем он, может, и не был, но был невероятно обаятелен. Его буквально все обожали. Он был заводилой во дворе и школе. Ему все давалось легко. Он прекрасно учился, с детства знал два иностранных языка, занимался с малолетства с бабушкой, был спортсменом, музицировал, девчонки в него влюблялись! Знаете, в нем была этакая бесшабашная удаль, которая не может оставить равнодушной ни одну настоящую женщину, – кокетливо закатила глаза Августа Генриховна. – Никогда бы не подумала, что он так закончит. Людочку ужасно было жаль. Анатолий, Людочкин муж, их отец, умер еще раньше, онкология, так что, когда с Даниилом беда случилась, его уже не было, а Людочка после таких потрясений стала болеть, постарела и умерла буквально год назад. Очень трагично.

– Скажите, а Щегловы были знакомы с Владимиром Овечкиным?

– С тем, что недавно умер? Разумеется! У Мариночки с ним был роман, – еще больше оживилась Августа Генриховна. – Конечно, это было давно, она тогда в консерватории училась, Овечкин еще не был знаменит. Это был такой неуклюжий, застенчивый мальчик, такой зажатый, я видела его раза три, когда он заходил к Марине в гости. А потом они расстались, и Марина, как мне кажется, очень переживала, хотя потом она встретила своего будущего мужа, и все наладилось. Петр очень хороший человек, надежный, положительный, мне кажется, они очень счастливы, – тарахтела Августа Генриховна, она жила одна и, вероятно, очень скучала.

– Скажите, а Даниил Щеглов ладил с Овечкиным в ту пору?

– Не знаю. Мне кажется, они вряд ли как-то общались. У Марины с Даней большая разница в возрасте, и к тому же они очень разные. Я даже думаю, – заговорщицки понизила тон Августа Генриховна, – что Марина завидовала брату. Его внешней привлекательности, яркости, одаренности. Но при этом они никогда не ругались. Просто не были близки. Жили каждый своей жизнью. И Маринины кавалеры, я думаю, Даниилу интересны не были. К тому же Овечкин в то время даже надежд особых не подавал.

– Откуда вы знаете?

– Ну как же, я же преподавала у него актерское мастерство. – Августа Генриховна кокетливо поправила фиолетовые пряди в прическе. – И должна вам сказать, – она наклонилась заговорщицки к Никите, – он не проявлял ну никаких особых талантов. И вдруг такой сюрприз! Гений!

– Да, невероятно, – поддакнул ей Никита. – Так, значит, Марина Щеглова встречалась с Овечкиным?

– Совершенно, верно.

– А у Марины Щегловой