– Эсме! – я негромко позвала ее.

Она вздрогнула и выпрямилась, вытерла бледно-голубые глаза на нежном личике в форме сердечка и воскликнула:

– Бетина Грейс, ты жива!

– Нет, меня зовут Урсула. Но я родственница Бетины Грейс, как и ты. Я твоя родственница.

– Моя родственница Урсула… Ой! – Она вылезла из мототележки, это девятнадцатилетнее дитя, чей тягучий, звонкий голос заставил меня подумать о фее, принимающей транквилизаторы. Эсме обняла меня, и мне не оставалось ничего другого, как обнять ее в ответ. – Я Эсме, Эсме Тайбер, Эсме, – повторяла она нараспев, уткнувшись мне в плечо. – Ты можешь открыть ворота?

– Боюсь, что нет. А почему ты хочешь уехать?

Девушка отступила от меня, ее нижняя губа задрожала, и я тут же взяла ее за руку, как будто она и в самом деле была маленькой девочкой.

– Ты скучаешь по дому?

Она закивала головой, изо всех сил стараясь не расплакаться.

Я крепче сжала ее пальцы.

– Я понимаю. Мой брат тоже всегда скучает по дому, когда ему приходится уезжать.

Но Эсме уже смотрела мимо меня на ярко расписанный пикап моего отца.

– Это что такое?

– Это, – сухо ответила я, – волшебный автомобиль Пауэллов.

Она метнулась мимо меня и уже гладила рукой медведя, ангелов, динозавров, украшавших правое крыло машины. Эсме повернулась ко мне:

– Так это ты хозяйка Железной Медведицы?

– Полагаю, что так. Я живу в “Медвежьем Ручье”. У нас есть Железная Медведица.

– Мисс Бетти!

– Я не мисс Бетти, я Урсула.

– Знаю, я говорю о мисс Бетти, Железной Медведице и о том, как она приехала жить в “Медвежий Ручей”. Тетя Дотти рассказывала мне об этом, когда я была маленькой. У меня и книжка есть.

– Книжка?

Эсме подбежала к мототележке, раскрыла одну из своих сумок и принялась рыться в мешанине одежды, обуви, каких-то мелочей. Она достала маленький дамский пистолет с перламутровой рукояткой, положила его рядом и продолжала копаться в своих вещах. Я осторожно взяла оружие, быстро осмотрела его и с облегчением вздохнула, обнаружив, что оно не заряжено.

– Эсме! Это твое?

– А? Да. – Она продолжала поиски неведомой мне книги. – Мне его дала тетя Дотти. Я умею стрелять по мишеням.

Все Тайберы любили оружие, были охотниками или спортсменами, так что меня не удивила страсть к оружию даже у самого слабого и нежного представителя клана. Я отложила пистолет в сторону.

– Вот она! – радостно воскликнула девушка, достав старый черный кожаный альбом с вытисненным золотыми буквами именем Бетти Тайбер Хэбершем на обложке. – Это книжка мисс Бетти! Тетя Дотти дала ее мне.

Мы сели в траве у дороги, Эсме открыла пожелтевший фолиант. На его страницах были наклеены фотографии, статьи, заметки о Железной Медведице.

– Это мой отец. – Я указала на пожелтевший снимок из газеты. На нем папа красил скульптуру, когда она еще подвергалась нападению вандалов в кампусе. – А это я. – Фотографировала сама мисс Бетти. Мне на снимке было года четыре, и я оседлала Медведицу, как слона в цирке.

Эсме Тайбер, открыв рот, смотрела на меня.

– Ты дашь мне авт… авгр… – Она явно пыталась выговорить сложное слово. – Ты подпишешь фото?

Я пребывала в некотором замешательстве, но все же нашла в сумке ручку и поставила свою подпись в уголке под фотографией. Эсме прижала блокнот к груди.

– Я придумывала истории о Железной Медведице. Она была одним из моих друзей, когда я была маленькой. И теперь она мой единственный друг. – Из ее глаз покатились слезы.

– Это неправда. Ты привыкнешь и тебе понравится жить здесь. Это замечательное место. И у тебя будет много новых друзей.

– Как ты? Я могу приехать к тебе и посмотреть на Медведицу? Пожалуйста… – Ее глаза смотрели на меня с надеждой и тоской.

Да что это со мной сегодня? Тайберы окружили меня, лезут в мою жизнь…

– Почему бы тебе не спросить мистера Джона? Может быть, Трики возьмет машину и привезет тебя к нам.

– Ой, я обязательно попрошу!

– Но ты должна пообещать мне больше не убегать.

– Обещаю!

– Давай, я поеду к дому, а ты поедешь за мной на мототележке.

– Ладно.

Вероятно, Эсме Тайбер была не самой умной курочкой на этом птичьем дворе, но за рулем она оказалась не хуже самого Шумахера. Она аккуратно проехала за мной и припарковалась у крыльца, где ее уже ждали мистер Джон и Трики.

– Я скоро поеду в гости к Железной Медведице и к; Урсуле! – объявила Эсме. – Больше не буду убегать. Я пообещала Урсуле!

Мистер Джон мрачно посмотрел на меня и отвел в сторону.

– Я не отпущу ее, пока у тебя живет Квентин Рикони.

– Что ж, весьма сожалею.

Я гордо выпрямилась, сухо поблагодарив его за ленч. Он печально, но коротко кивнул в ответ. Мистер Джон велел Трики открыть для меня ворота, но мне все равно пришлось ждать, пока их тяжелые створки распахнутся. На меня вдруг накатила паника, возникло ощущение замкнутого пространства, я еле дышала. Я не могла не думать о странной, печальной малышке Эсме, оказавшейся в ловушке из-за своих ограниченных умственных способностей и условностей, которых придерживалась ее семья. А теперь она сделалась еще и заложницей моих непростых отношений с Квентином.

Как только ворота открылись, я нажала на педаль газа и вылетела на шоссе. Свободна. Свободна от змей.

Или мне только хотелось так думать?

Близился полдень. Небо над горами приобрело серый оттенок, обещавший дождь. Влажный горячий воздух тяжело давил на меня. Квентин уехал в город, забрав с собой Артура и преисполнившегося к нему уважения Освальда. Они собирались купить кое-что необходимое для восстановления амбара.

Амбар уже освободили от обломков, и теперь с помощью Артура и Освальда Квентин начал ставить стропила. Я ничего не говорила, не возражала, потому что работа держала нас вдалеке друг от друга. Артур, казалось, упивается аурой Квентина, завороженный мужскими обязанностями, которые он в точности копировал. Но мой брат по-прежнему не был в состоянии сообщить нам, что же решила мама-медведица относительно своего будущего.

Зазвонил телефон в кухне. Я сняла трубку мокрой рукой, а другой продолжала вытирать большую сковородку, на которой жарила сосиски к завтраку. Когда я жила в Атланте, приготовление пищи не относилось к числу привычных для меня занятий. Но вернувшись домой, я превратилась в типичную южную повариху и с радостью готовила для Артура его любимые блюда.

– Это Гарриет, – услышала я печальный голос и тут же отставила сковородку в сторону.