дыры. Он пытался освободиться, но цепь была прочной. Все было кончено. Эхо крови было схвачено.

Шепот ужаса пронесся по комнате. Гости в смятении уставились на Рукаша. За счет железа Эхо крови, похоже, теперь было видно всем.

– Клянусь тысячей клинков Рагома… – выдохнул Скаррабан. Он испуганно покосился на меня и не оказал ни малейшего сопротивления, когда Макиз его разоружил.

– Как видите, я не солгал вам, – с каменным лицом констатировал Арезандер, разглаживая свой сюртук. – В отличие от этой сущности, что пыталась настроить вас против нас, – он повернулся к Тай. – Отведи Эхо крови в винный погреб.

– А как же Рукаш? – наивно спросил Скороход, что уж совсем никак не подходило под созданный им же образ. – Что с ним теперь будет?

Арезандер мрачно вздохнул.

– Мы постараемся спасти его. Если, конечно, кто-то не желает сделать это сам или по-прежнему сомневается в наших мирных намерениях.

Этот провокационный вопрос привел в смущение всех присутствующих. Они как по команде опустили глаза, будто их вдруг страшно заинтересовали кончики их ботинок.

– Так я и думал, – буркнул Арезандер, передавая гостям возможность прибрать комнату после бардака, возникшего в результате борьбы. С мрачным видом он направился ко мне. Нет, не ко мне – к Скаррабану. Он остановился перед наемным убийцей, внимательно изучая его своими ярко горящими серебристыми глазами, как будто решая, сейчас его придушить или приберечь это удовольствие на потом.

– Если обеспечишь тут мир и порядок, – наконец тихо сказал Арезандер, – останешься жить.

Скаррабан, похоже, еще толком не пришел в себя, но понял, какое щедрое предложение ему только что сделали.

– Проблем больше не возникнет, – выдавил он.

Сир кивнул. Можно было подумать, что он остался этим вполне доволен, но потом он вдруг вспомнил кое-что и шагнул еще чуть ближе к Скаррабану. Его голос звучал как отдаленный раскат грома.

– Син сделала нечто большее, чем просто спасла тебе жизнь, даже если ты слишком слеп, чтобы это осознать. Еще раз начнешь угрожать ей, и я позабочусь о том, чтобы твоя смерть была настолько мучительной, что ни один человек и в страшном сне такого представить не сумеет.

Скаррабан, конечно, был не из робкого десятка, но от этой угрозы даже он побледнел как полотно. Он неуверенно покосился на меня. В его взгляде было столько эмоций, что я даже не поняла, какая из них превалирует. Однако, прежде чем я успела подумать, не станет ли подручный Онны проблемой в особом случае, Арезандер схватил меня за руку и грубо поволок за собой. Я бы с радостью попыталась вырваться, но мои ноги вдруг стали невероятно тяжелыми, и мне пришлось очень постараться, чтобы идти, не спотыкаясь. Только на лестнице в подвал, где гости уже не могли нас видеть, он толкнул меня в нишу и гневно посмотрел на меня. Это был уже не тот гнев, который испытал на себе Скаррабан. Уже не холодный и безжалостный, а обжигающе горячий и резкий.

– Не смей больше пренебрегать моими приказами! – зашипел он. – Ты что о себе вообразила?! Нужно было использовать песнь своего народа! Ты намного ценнее, чем моральная неприкосновенность наемного убийцы.

– Ах вот как?! – огрызнулась я в ответ, но довольно вяло. На крупную перепалку не было ни сил, ни нервов, тем более что комната начинала кружиться. – Значит, по-вашему, разумно зачаровывать наемного убийцу, чтобы он потом меня преследовал?! Скаррабан не Тиллард. Он не будет вежливо просить и дожидаться моей благосклонности и внимания, он убьет, чтобы получить желаемое.

– Да хватит думать, как жертва! – в порыве эмоций Арезандер впечатал кулак в стену рядом со мной, но я уже даже не вздрогнула. Тело отказывалось меня слушаться. – Тобой управляет страх, так не должно быть! Хватит прятаться. Хватит убегать. Используй способности, что были тебе подарены.

– Я… – из последних сил я пыталась оттолкнуть его от себя, чтобы можно было хотя бы присесть. Но мне это не удалось. Ноги вдруг подкосились, и я повалилась на него.

– Син?

Арезандер подхватил меня и уложил на пол. Но я лишь смутно догадывалась, что он это сделал, потому что на деле уже ничего больше не чувствовала. Ни деревянных половиц, на которых я теперь лежала, ни рук Арезандера, поддерживавших мою голову. Я ощущала только свое сердце. Оно бешено колотилось в груди, будто изо всех сил боролось за мою жизнь.

– Син? – рядом с лицом Арезандера появилось и лицо Макиза. Потом в поле моего зрения попал перепачканный кровью локоть. Мой локоть. Кровь сочилась из крошечного пореза. Но оба вакара выглядели не на шутку встревоженными, будто у меня кишки наружу вывалились, не меньше.

– Эхо крови? – поинтересовался Макиз.

– Нет, – Арезандер сердито покосился на него.

Меня подняли, куда-то понесли. Деревянный потолок, штукатурка, камень, огоньки и глубокие тени, которые звали меня… Все они круговоротом проносились мимо моего взора. Я чувствовала себя невесомой, будто на крыльях смерти скользила туда, где все вот-вот должно было закончиться. Сердце теперь стучало совсем слабо, точно прощаясь. Долго оно пыталось за меня бороться, но эту битву ему было не выиграть.

И вот мир кончился. Я прибыла к завесе, которая уже распахнулась, и там вдруг снова показалось лицо Сира.

– Не так я себе это представлял, – проговорил он с грустной улыбкой. Его глаза были черны, как беззвездная ночь. Он приоткрыл рот, обнажая клыки, и вонзил их мне в шею.

Прагматичное предложение

Я широко распахнула глаза и села в кровати. Тут же меня пронзила такая резкая боль во всех суставах и мышцах, что я со стоном упала обратно на подушки.

– Все позади, – сказал веселый голос. Я растерянно моргнула. Уже сгустились сумерки, но все же света было достаточно, чтобы разглядеть Ривена рядом с камином. Он сидел на табуретке у стены и, похоже, задремал, опустив подбородок на грудь. Хотя у вакаров дремота – понятие относительное…

– Что случилось? – прохрипела я. Я помнила только клыки Арезандера, укус, сопровождаемый самой ужасной и невыносимой болью, которую я когда-либо испытывала. Как будто все кости ломались и перемалывались, а потом их еще и подожгли, и я при этом все время находилась в сознании. И я точно знала, что я кричала. Во всю глотку кричала. Забыв о всякой гордости, я умоляла избавить меня от этих страданий. Но просьбу эту, очевидно, никто не исполнил.

– Ты умирала, но Сира такой расклад не устроил, – пояснил Ривен.

– Ч-что?

Вакар вздохнул.

– Сир может отменить принятые скаллом решения. А уж Сир сиров и подавно, клянусь Железными Тенями.

Я растерянно вскинула брови – что было не самой лучшей идеей, потому что даже это совсем небольшое движение причиняло боль.

– А теперь еще раз объясните. Как будто я пятилетний ребенок из человеческого рода.

По лицу Ривена расползлась ухмылка. Он поднял руку и выпустил острые