пытаться разрушить чью-то связь, — с некоторым раздражением ответил Меланион. — В твоих расспросах нет смысла.

— Как скажешь, я в подобных делах плохой советчик. Но все же тебе следует быть готовым ко всему! Возможно, этой девушке однажды понадобится твоя поддержка… или сам Ясон будет нуждаться в совете. Сможешь ли ты оставаться другом для обоих, если вдруг потребуется сделать выбор? И способен ли утаивать свои чувства вечно?..

— Не нравится мне, куда заходит этот разговор, — вздохнул Меланион. — Но истина в твоих словах присутствует.

— Правду говорить легко и приятно. Гораздо тяжелее слушать ее. Надеюсь, ты не обижен на меня?

— Никаких обид, Асклепий. Однако я бы предпочел вернуться к собирательству твоей чудо-травки. Над сказанным поразмышляю позже, — Меланион решительно поднялся, давая понять, что беседа окончена.

В тот день двое аргонавтов не говорили более ни о чем, кроме дела. К сумеркам сумка Асклепия доверху наполнилась целебными растениями. Глядя на довольное лицо лекаря, Меланион мог лишь молча порадоваться за всех людей в ойкумене, чьих сердец не коснулось горько-сладкое чувство любви.

* * *

Аргонавты гостили на Лемносе уже пять дней. Это противоречило изначальным планам Ясона, но он быстро смирился. Лемносские женщины, которых было гораздо больше, чем мужчин, оказались весьма приветливы к команде «Арго». И любой мореплаватель обрадовался бы возможности насладиться свежей едой вместо корабельных запасов.

Тем временем судно оснастили веслами, а Ясон договорился о поставке провизии. К его удивлению, запрашиваемая за нее цена оказалась смехотворной. На этом чудеса не закончились. От Гипсипилы поступило внезапное предложение: аргонавты могли остаться еще на десять дней и пользоваться всеми благами острова, а взамен согласились бы принять участие во многоборье на ближайшем пиру. Поистине удивительное приглашение, ведь еще недавно владычица не хотела пускать чужаков дальше узкой полоски берега.

— Как думаешь, не таится ли здесь какая-то опасность? — спросил Ясон Одиссея. Итакиец на миг задумался, а затем отрицательно покачал головой:

— Вряд ли. Куда охотнее мне верится, что у царицы есть особые причины так поступать.

— Например? Она не желает портить отношения с другими царствами? Гипсипиле ведь известно, кто входит в нашу команду, — вклинился в разговор находившийся рядом Орфей.

— И это тоже. Но наверняка есть кое-что еще.

Одиссей оглянулся, проверяя, нет ли вокруг посторонних глаз, и продолжил:

— Когда царица поняла, что мы не причиним зла острову, у нее мог родиться план. Мы ведь до сих пор не знаем точно, что произошло с Лемносом, так? Но здесь слишком мало мужчин, а многие здания разрушены. Легко догадаться: остров пережил побоище. Я не удивлюсь, если Гипсипила рассчитывает, что некоторые из нас захотят здесь остаться насовсем…

— Вот как? — несмотря на безучастный голос, Ясон казался заинтересованным.

— Ну, ей точно есть, чем соблазнить мужчину, — хмыкнул итакийский царевич. — Даже я не могу изображать равнодушие. Здесь так много красавиц, а ревнивые мужи почти отсутствуют. Все это очень заманчиво.

— Мое сердце отдано лишь одной девушке, Эвридике, — Орфей пожал плечами без всякого интереса. — Возможно, другим устоять будет сложнее…

— В любом случае, дорогой Одиссей, тебя ждет родная Итака! Кто променяет полагающийся ему трон на женские уста, пусть и самые соблазнительные? — со смехом поинтересовался Ясон.

Его собеседник кивнул, но тут же, понизив голос, добавил:

— Учти, это не помешает мне развлечься! Я силен, молод и привлекателен — было бы настоящим преступлением лишить здешних дев такого чуда.

— Киос бы одобрил твои речи, полные бахвальства. Теперь понятно, почему вы сдружились!

— Знаете, у меня появились некоторые сомнения, — медленно протянул Орфей. Ясон с Одиссеем повернулись к нему.

— А что, если местные женщины сами избавились от мужей? Остались только те, кто не оказал сопротивления или не мог им помешать…

— Ты пил сегодня? — осведомился Одиссей. Певец с неохотой кивнул:

— Здешние напитки мне понравились.

— Ясно. Скажу, чтобы тебе больше не наливали. Но если так уж хочется, сложи песнь о прекрасных женщинах, устроивших кровавую резню бородатым угнетателям. Я бы послушал!

— Сам решу, что мне делать, — Орфей отошел с негодованием на лице.

— И куда мы только смотрели… У нас на корабле завелся пьяница-мечтатель, — наигранно вздохнул Одиссей.

Они с Ясоном расхохотались, не в силах более оставаться серьезными. Отсмеявшись как следует, итакиец спросил:

— Так что ты предпримешь? Согласишься на предложение Гипсипилы?

— Пожалуй. Думаю, многие из нас с радостью примут участие в многоборье. Это хорошая возможность размяться и показать себя.

— Прямо как на играх в Иолке, да?

— Именно так. Но на этот раз все будет хорошо, — улыбнулся Ясон.

* * *

Полидевк победно вскинул руки, без малейшего труда уложив своего соперника на песок. Громадный и даже не запыхавшийся от борьбы Диоскур выглядел спустившимся с небес богом. На острове не нашлось подходящего для него соперника — впрочем, при столь малом количестве мужчин это было ожидаемо.

Тем не менее череда побед не вскружила голову Полидевку: едва ответив на радостные возгласы толпы, он помог подняться своему сопернику и миролюбиво принялся отряхивать его плечи.

Издали наблюдая за ним, Ясон поймал себя на мысли, что давно не ощущал себя так хорошо и спокойно. В родном Иолке после смерти отца он не мог по-настоящему расслабиться. А сейчас ему не хотелось куда-то спешить и о чем-то думать. Он был способен всю ночь простоять вот так: с кубком вина в руке и ощущением мира на душе…

— У тебя превосходная команда, царевич Ясон.

Мягкий голос Гипсипилы вывел его из раздумий. Юноша обернулся и кивнул ей в ответ:

— Для этого плавания я старался выбирать лучших. А с Полидевком мы знакомы с детских лет, уже тогда он славился своей силой.

— У этого гиганта страшные шрамы на теле, словно от зубов или когтей хищника. Тебе что-то об этом известно? — казалось, Гипсипила сама искала предлог для продолжения беседы.

— Даже слишком хорошо, — тень пробежала по лицу Ясона, но он все же улыбнулся в ответ. — Этот же зверь оставил отметины и на моем теле.

— В самом деле? Было бы интересно увидеть, — в следующий миг хозяйка Лемноса посмотрела в глаза царевичу и поняла, что выбрала неудачную тему.

— Прошу меня извинить. Наверное, эти воспоминания причиняют тебе боль.

— Отчасти. Страдает лишь мой дух, когда я вспоминаю о погибших в тот день. А тело зажило уже давно, — Ясон повел плечом, нарочито изображая равнодушие.

Они немного помолчали, наблюдая за праздной толпой. Аргонавты смешались с местными жителями; отовсюду звучали оживленные разговоры и громкий смех. Гипсипила коснулась плеча Ясона, привлекая к себе внимание:

— Здесь становится шумно. Предлагаю немного пройтись и поговорить.

Ясон кивнул. Они медленно