В своей спальне, в замке на третьей горе, Джек сидел за столом и писал новую сказку. Вот напряжённый момент: герои прячутся в овраге, который когда-то был озером, а над ним зависла чёрная птица – как огромная крышка, готовая его захлопнуть. Кроны мешают птице спуститься ниже, но её лапы жадно тянутся, когти – больше и острее кривой сабли – скребут по воздуху. От взмахов широких крыльев вздымаются песчаные вихри.

Джек прервался и с сомнением покусал перо. Не слишком ли много чудовищных птиц он придумал для этой пустыни? Правда, они совсем разные. Фуок прекрасен в своём ярко-оранжевом пламени, а этот уже сгорел и обратился сажей.

Герой и чудовище смотрят друг на друга, их взаимная ненависть встречается на кончике стрелы. Один не верит в решимость другого, но тетива уже натянута до предела. Стальное остриё смотрит в оперение между торчащими рёбрами, жалость его не остановит.

Но вдруг с треском ломается дерево. Птица по дуге ныряет вниз, когти всё ближе. Тетива выскакивает из разжатых пальцев и бьёт героя в грудь. Громко щёлкает клюв – аккомпанемент для свистящего соло стрелы. Герой не знает, попал ли он в цель. Придавленный чем-то тяжёлым, он лежит на земле.

А может, убить его прямо сейчас?

– Просыпайся, Джек.

Низкий женский голос, холодный.

– Хватит разлёживаться, северянин, просыпайся.

Теперь другой, мужской. Это же Тони! Но нет, Тони не стал бы так грубо хлестать его по щекам. Джек нехотя разлепил веки.

Прошло секунд десять, пока глаза привыкли к темноте и в ней начали проступать очертания. Рядом на корточках сидел Мильхор и тренировал неодобрительные мимические изгибы. У стены, между торчащими корнями, Кларк всем своим видом демонстрировал обиду. Эри дрожала. Фред обнимала её за плечи и в чётко выверенном ритме говорила «ш-ш-ш».

Все на месте, выглядят невредимыми. Сам Джек… тоже, кажется, только разочарован, что сон и реальность обратно поменялись местами. Покряхтывая, он сел. Череп тут же раскололся надвое, повибрировал и с грохотом схлопнулся снова. На затылке обнаружилась шишка, покрытая липкой смесью из крови и песка.

– Мне нужно промыть рану. – Джек вспомнил докторские интонации.

– Не помешает, – ответил Мильхор. – Наклонись вперёд.

Джек послушался и насладился душем из дорожной фляги. Вода нагрелась на солнце, но окончательно отрезвила.

– Может быть, хочешь повязку?

Мильхор тоже наслаждался. Он был бы не прочь увенчать повязку бантиком.

– Обойдусь. – Джек стряхнул капли с волос и переждал вызванные резким движением пятна перед глазами. – Что там произошло? Где Морн, где мы?

– Слишком много вопросов. Мы под землёй.

Мильхор поднялся. Высота свода не позволила ему выпрямиться в полный рост: ссутулившийся, с каменистой глыбой на широких плечах, он походил на атланта.

– Мы оттуда свалились, – помогла Фред и указала на кусок рыхлой породы немного дальше, откуда пробивались единичные тонкие лучи. – Наш принц чуток завалил проход, чтобы его верные подданные не сразу нас нашли.

Если Фред язвит и щедро расставляет ударения, значит, всё хорошо.

– А Морн? Я ведь стрелял в него… я попал?

– Выстрел удался! – Быстро зыркнув на Кларка, Фред решила разукрасить повествование. – Ты попал куда-то между крылом и туловищем. Боюсь, рана несмертельная, но как же оно визжало! Забилось в истерике – тебе вот крылом по лицу досталось. Ну, и улетело. А мы – сюда.

– Несмертельная… – пробормотал Джек. – Жаль.

– А ты кровожадный, северянин, – заметил Мильхор. Он нарочно уступил ответы, в которых случайно могло прозвучать одобрение или признание.

– Сам в шоке.

– Ты называешь это существо Морном. Ты… уверен?

Джек помнил, что головой лучше пока не шевелить, поэтому просто угукнул.

– Тогда я принял верное решение, – и Мильхор кивнул, но больше сам себе. – Вставайте, пора идти дальше.

И тут случилось то, что оказалось для Джека самым удивительным происшествием этого дня: принц Сухих Озёр наклонился и, в дополнение к собственным вещам, взвалил себе на плечи его рюкзак.

Они отправились в противоположную от заваленного выхода сторону. Мильхор шёл первым, ощупывая стены, Джек подсвечивал ему фонариком, который отыскался в рюкзаке. Запас солнечной энергии из другого мира почти иссяк, а вовремя зарядить батарею от местного солнца Джек почему-то не подумал. Вряд ли хватит надолго, но путников это не пугало. После череды некоторых событий страх темноты и замкнутого пространства переместились в конец списка фобий.

Сначала им приходилось пригибаться, но уже скоро до выступов на потолке не удавалось дотянуться. Это не потолок возвышался – пол под лёгким уклоном уходил вниз. Тишину нарушало шуршание одежды, подошв и шёпот Фред. Она держала за руки и Кларка, и Эри, при этом успевала следить за дорогой, ворчать на одного и успокаивать другую.

– Когда я сказал, что пустыня забрала у нас воду, – заговорил Мильхор после нескольких сотен шагов в молчании, – я… что ж, я именно это имел в виду.

Джек привык к полумраку и не сразу заметил, что его медленно вытесняет тусклое мерцание. Не похожее на солнечные лучи, оно ползало по стенам голубоватыми змейками. Запахло сыростью. Свисающие с рельефного свода корни больше не грозили рассыпаться в прах от лёгкого прикосновения, по их артериям текла вода и жизнь. Мерцание становилось всё ярче, и вот глаза совсем перестали щуриться. Под ногой хлюпнуло, а впереди показалась водная гладь. Свет поднимался из глубин широкого подземного озера, рябью переливался на поверхности и отражался от стен.

– Я надеюсь, это не какая-то радиация, – пробубнила Фред.

– Скорее всего, это фосфоресцирующие микроорганизмы, – вдруг вмешался Кларк. – Рыбки, водоросли… Может быть, грибы.

На миг он вернулся. Огонёк любознательности вспыхнул в темноте, которой напичкали его голову, но тут же погас. Кларк вырвал руку из ладони Фред и сунул в карман.

– Вся вода теперь здесь? – Джек поравнялся с Мильхором.

– Совсем как у вас во дворце. Заброшенные этажи провинции Сухих Озёр. Лазурными они когда-то назывались.

Так само собой вышло – Джек не прилагал к этому никаких усилий, – что их разговор продолжился и после. Пока Фред с Эрисфеей, доедая предпоследнюю лепёшку, искали в воде у берега светящихся рыбок, а Кларк делал вид, что спит и всех ненавидит, Джек и здешний наследный принц сидели в стороне и сдабривали беседу креплёным вином из бурдюка.

– Они сами меня нашли, ты знаешь, северянин. Странники. – По приглушённому тону Мильхора трудно было разобрать, хвастает он или жалуется. – Когда умер отец, а следующим судьёй нашей провинции назначили… другого человека, я стал получать послания. Ни разу со мной не говорили лично, с глазу на глаз. Только записки. Иногда в стопке чистого белья. Иногда я находил