Он оказался потрясающе искусен. Этот быстрый, чувственный штурм был взвешенным, новым, сокрушительным. Он действовал языком, пальцами, ладонями, ощущение накладывалось на ощущение, сотрясая ее, заманивая в ловушку, превращая в существо, чьей единственной целью стало получение наслаждения. Она извивалась под ним и тихо постанывала.

Он погрузил язык в ее пупок, провел ладонями по мягкой выпуклости живота, приподнял ее, раздвинул бедра и прикоснулся языком к шелковистой жаркой влажности между ног.

Она дернулась; восхитительное ощущение!

Но он не остановился на этом. Его пальцы легко-легко играли на деликатной коже бедер, а язык ласкал, гладил, кружил, быстро и легко, потом медленно и сильно.

Она всхлипнула. Боже милостивый, такого наслаждения она и вообразить себе не могла! Она приподнимала бедра в такт с толчками его языка. И чувствовала, что стремительно летит в неизведанное, короткими, отчаянными всхлипами выталкивая из себя слова:

– Не могу больше… о, пожалуйста… мне нужно…

И содрогнулась с хриплым вскриком, выгнулась от силы нахлынувшего и едва не потеряла сознание, пока тело содрогалось в конвульсиях.

Он приподнялся над ней на локтях и одной рукой направил в нее свой член. Заполнил ее, от потрясения она ахнула, голова ее откинулась назад. Он высоко поднял ее бедра и вошел снова, медленно. Наклонился, чтобы нежно поцеловать ее, лизнул сосок и снова вошел.

Вышел. И снова заполнил ее. Ритм нарастал, и вместе с ним нарастало настойчивое, восхитительное напряжение. С каждым толчком оно усиливалось, превращаясь во что-то почти невыносимо блаженное, что можно будет отпустить только криком.

И тут их тела сильно столкнулись, когда он быстро, глубоко вонзился в нее, ритм его толчком ускорился, сделался мощным, его хриплое дыхание, негромкие ругательства и ее собственные вскрики смешивались, она впилась ему ногтями в плечи, тела стремились к разрядке.

Она запрокинула голову.

– Пожалуйста, Йен… пожалуйста… я…

Он словно оцепенел над ней, она услышала прерывистый вопль ликования, и тело его сотряслось.

Он осторожно опустился, перекатился на бок и сгреб ее в охапку. Ее шелковая кожа едва не убила его окончательно.

– Ты прекрасна, – пробормотал он.

– Комплимент, – пробормотала она в ответ. – Чудеса продолжаются.

Он вдыхал сладость ее волос. Отодвинул их шелковистую массу, поцеловал ее в шею; она вздохнула. Он крепко обнял ее, и какое-то время они лежали спокойно. Он наслаждался тем, как под его ладонями вздымается и опускается, вздымается и опускается ее грудная клетка. Оба молчали.

А затем руки его неизбежно начали блуждать по ее телу. Неспешное путешествие – скользнули по мягкому холму живота, осторожно подползли к грудям. Он едва ощутимо стал их поглаживать. Снова и снова. Как человек, раздувающий пламя. Наслаждаясь атласной кожей. Наслаждаясь ощущением, возникающим в позвоночнике, тем, как от желания напрягаются ее мышцы, как становится прерывистым и поверхностным ее дыхание. Наслаждаясь тем, как она, словно кошка, выгибается в его руках. Такая сокрушительно чувственная и всеми покинутая; она принимала наслаждение с инстинктом красивого животного, и одно это заставляло его давать ей больше, больше и еще больше и брать ее всеми возможными способами.

И очень скоро она уже трепетала под его прикосновениями, ее ягодицы сильно прижимались к затвердевшему члену. Он провел рукой по ее спине, скользнул между бедер, и пальцы погрузились в шелковистую влажность. Она застонала от удовольствия и чуть шире раздвинула ноги, умоляя о большем.

Его голод казался бездонным. Чем больше он брал, тем больше желал.

Он чуть прикусил ее затылок и отодвинулся, перевернув ее на живот.

Провел ладонями по спине, приподнял ее бедра, и она беспрекословно, доверчиво подчинилась. Запечатлел поцелуй в ямочке у основания позвоночника, скользнул руками по попке. Легонько прикусил одну ягодицу, как персик.

Затем приподнялся и провел членом у нее между ног, дразня ее, дразня себя.

– Ты такая… чудесная, Тэнзи.

Она негромко застонала, и он почувствовал, как ее плоть трепещет.

Он сделал это снова, скользя медленно, нежно. Дразня.

Она дернулась от удовольствия, стиснув пальцами покрывало.

– Йен, я умру, если ты не… пожалуйста… еще… быстрее…

И тогда он вошел в нее, быстро и глубоко, услышал, как она ахнула, почувствовал, как напряглась. Тогда он вышел, медленно, так медленно, давая ей прочувствовать каждый дюйм себя.

Она застонала, зашипела и негромко выругалась.

– Прошу прощения, Тэнзи?

– Пожалуйста, Йен. Пожалуйста! Быстрее, пожалуйста.

Он снова вошел в нее, с силой приподняв ее бедра, погружаясь в нее по самую рукоятку, затем неторопливо вышел.

– Пожалуйста… – Она сильно качнула бедрами, всхлипывая от удовольствия, от чувственной пытки. – Я так близко…

Он повторил. Медленно. Сластолюбивый садист.

И снова.

А потом уже не мог больше ее дразнить, потому что желание вонзило в него свои зубы. Он дрожал и покрывался потом от усилия сдержаться.

И тогда он отпустил их обоих.

Вонзился в нее, стремительно, бедра ходили ходуном, он приподнимал себе навстречу ее бедра, погружаясь глубже, быстрее, безжалостные толчки, безумный, алчный голод.

– О боже… о боже…

Она пронзительно закричала, уткнувшись в покрывало, колотя по нему кулаками. Йен тоже достиг пика, и ему показалось, что он вылетел из своего тела, едва не потеряв при этом сознание. Все почернело, он услышал свой гортанный крик, раздавшийся словно с другой планеты, и подумал, что, кажется, выкрикнул ее имя.

– Если бы я только знала… – прошептала она, запутавшись пальцами в волосах на его груди. Потом скользнула пальчиком к его подмышке – он забросил одну руку за голову.

– Если бы ты знала?.. – подтолкнул ее он.

Она прижалась щекой к его груди и слышала под щекой равномерное тук, тук, тук его сердца. До странного драгоценный, интимный звук. И шрам на месте, напоминание о том, что он человек, он уязвим и кто-то едва не убил его.

Подумав это, Тэнзи напряглась и чуть сильнее сжала пальцы, нечаянно вырвав при этом несколько волосков.

– Ой, – негромко ойкнул Йен.

– Прости.

– Закончи то, что не договорила.

– Насколько это хорошо…

– Ты бы пропустила этап хорошо воспитанной наследницы и сразу стала вавилонской блудницей?

– Может и нет. Мне стало известно от надежного источника, что далеко не каждый мужчина хорош в этом деле.

– Многие просто забираются на женщину и этим ограничиваются.