– Дышу.

– Чувствуешь, весной пахнет.

– У меня стеклопакеты, – лениво выдавил Крягин. Ему хотелось сока, но лень было лезть в холодильник за фруктами.

– Сочувствую. Так что? В теннис играть поедем?

– Пузо сгонять?

– Леня, ты сегодня какой-то квелый. Случилось что?

– А у тебя? – с легкой агрессией в голосе съехидничал Крягин.

– У меня? – искренне не понял Юра. – Намекаешь на что-то?

– Прямо говорю.

– А еще прямее? – искренне рассмеялся Иванов. – Я чист, как младенец.

– Как у вас с Дианой? Она тоже в теннис играет?

– Кто такая? А, эта…

– Да, эта! – внезапно сорвался Крягин.

– Ты чего орешь-то? Ничего у меня с ней…

– Вы вместе уехали!

– Леня, включи мозги. По-твоему – я кролик, который совокупляется со всеми в зоне досягаемости? В моем «Лексусе» кто только не побывал, и ты в том числе, между прочим. У нас с тобой что-то было?

– При чем здесь это? – Крягин был зол. На себя – за то, что сорвался, на Иванова – за то, что тот теоретически мог врать, и на Диану – за то, что она создала прецедент, села в чужую машину. Раньше он всегда возил ее сам. Да, вчера не смог, но это же не повод прыгать в Юркин катафалк!

– При том. Ты на меня орешь из-за бабы!

– Она не баба.

– Не баба? – недоуменно переспросил Юра. – Ого, какие заявочки. Это меняет дело. Извини. Не обсуждается.

– Так что у вас?

– Леня. Ни-че-го! Совсем. Мы разные люди. Мы планеты с разными орбитами, мы два полюса, мы как пингвин и жираф, как лед и пламень…

– Ты с ней спал?

– Ты достал. Смотри-ка, стих получился. Поехали на корт, закроем тему. Я уже договорился.

– Да или нет? – уперся Крягин. Ему было важно убедиться именно сейчас, сию секунду. Он вдруг удивился своей настырности и тому, насколько это оказалось важно. Даже важнее многолетней дружбы с Юркой.

– Нет. Большими буквами – нет!

– Тогда поехали на корт.

Крягин не успокоился, он затаился. Крохотное подозрение, как прожорливый червяк, легко может испортить большое и крепкое яблоко любви. «Хотя нет. Конечно же, это никакая не любовь! – Леонид Викторович даже ухмыльнулся своему отражению в зеркале, призывая в свидетели абсурдности подобного подозрения. – Просто… они не пара. Ничего личного».

Диана была слишком гордой, слишком независимой и слишком острой на язык. Это был ядовитый кактус на шпильках и роза в хрустале одновременно. К ней невозможно было подступиться, словно девушка была ракитовым кустом посреди минного поля. Крягин холодел при мысли, что она его неправильно поймет, поэтому изо всех сил забирался в кокон упертого бизнесмена, для которого все женщины – либо секретарши, либо партнеры по бизнесу. Проще было облобызать юриста или преподнести кольцо главбуху, чем ей. На почве переизбытка эмоций и чувств у Леонида Викторовича уже развился невроз. Но идти с этой ерундой к психоаналитику Крягин не собирался. Он вообще не доверял врачам, особенно тем, которые дорого брали за прием и норовили навязать длительный курс посещений.

– К атюха, с понедельника начинаем новую жизнь, – объявила Кротова. – Ищем нового мужика.

– Тебе или мне? Или обойдемся одним на двоих – все равно сбегают.

– Надо крепче привязывать, – хохотнула Елизавета.

Они сидели в Катиной кухне и пили чай. Родители уехали на рынок, поэтому можно было спокойно обсудить перспективы, помечтать и просто поплакаться.

– Где их брать-то? – тоскливо вздохнула Катерина.

– Нет, ну у тебя совесть есть? Ладно, у меня в школе – дефицит, как зайцев в пустыне: физрук да географ, и те уже к рукам прибраны! Но у тебя полный офис женихов. Сама говорила, клеятся, рядом ходят.

– Ходят, – уныло подтвердила Катя. – Толку-то? Где любовь?

– Слушай, любовь – как икра. Сначала надо поймать рыбку, потом уже смотреть: есть икра или только пузыри.

– Да я заранее знаю, что пузыри!

– Ну и балда. Мысль материальна. На что настроишься, то и получишь, – Лиза хрустнула сушкой и начала вдохновенно расписывать: – Вот у меня будет молодой, красивый, богатый, заботливый, непьющий…

– Ага. Сейчас твоя мысль обязательно материализуется на моей кухне, – фыркнула Катя. – Таких в природе не бывает.

– Ладно, пусть некрасивый, – уступила Кротова. – На нас двоих вполне будет достаточно моей красоты.

– А то! Я бы даже сказала – с перебором!

– Это ты сейчас меня обидеть пытаешься? – подозрительно нахохлилась Елизавета.

– Вернуть на землю. Чем меньше ждешь от жизни, тем больше получаешь!

– И что? Много ты получила по своей теории? – пошла в атаку Лиза.

– А ты по своей?

– Вот. Золотые слова. Надо нам придумать что-то третье, методом исключения. Что-нибудь реальное.

– Тогда такие варианты, – предложила Катя, быстро переформулировав установки. – На что настроишься, того не получишь. Или ждешь мало, а не получишь вообще ничего.

– Как-то не вдохновляет, – призналась Лиза.

– Зато в полной мере отражает реальное положение вещей, – пригорюнилась Катерина и тоже хрустнула сушкой.

Вечером объявился Саша. Видимо, проспавшись, он свел воедино обрывки воспоминаний, сопоставил их с отсутствием Катиных вещей и забил тревогу.

– Катюха, ты что – серьезно? – недоуменно забубнил он, едва только Катя сняла трубку.

Нельзя сказать, что она ждала его звонка, но и то, как легко бывший жених ее отпустил, пережить было сложно. Чувство, которое осталось, было даже не неудовлетворенностью, а скорее оплеванностью. Катерина ни в коем случае не хотела мириться, но ей не хватало законченности, как в хорошем фильме, чтобы подлец раскаялся, приполз на коленях и постучался лбом об пол. Без этого успокоиться как-то не получалось.

– Абсолютно, – она ощутила настоятельную потребность выговориться. По телефону это сделать было проще, потому что руки тряслись меньше, а по затылку не бегали отвратительные колючие мурашки.

– Да плюнь ты.

– Плюнула.

– Значит, мир?

– Ну уж не война, это точно, – старательно хохотнула Катя. Смешок получился средненький, как и сама шутка.

– Так ты вернешься? Я тебе ужин сделаю. Романтический. Только продуктов привези.

– А пива? – по-деловому спросила Катя.

– Само собой, – Сашин голос повеселел и стал звучать увереннее. – Себе тоже что-нибудь купи.

Это он зря сказал. Дальше продолжать Катя уже не смогла, содрогнувшись от отвращения: с этим ничтожеством она собиралась жить долго и счастливо!