– Я презираю дельцов, подобных вашему «дедушке». – Последнее слово прозвучало в устах тренера особенно презрительно. – И вы правы – у меня есть счет к старику. Когда-то он выгнал меня из своего Дома. Правда, не спорю, в то время за дело выгнал. На его взгляд.

Селест изумленно вытаращилась на тренера.

– Да, за дело, – продолжил тот. – Я отказался работать с лунатами.

– Почему? – не удержалась она от вопроса. – Все разведчики работают.

– Я презираю астроразведчиков, потерявших свободу, – вдруг зло перебил Валерьич. – Астров, забывших о своем предназначении. Работающих ради выгоды, предавших свою мечту за жалкие подачки лунатов.

Селестина вспыхнула – щеки так и зажглись алым.

– Вы не имеете права так говорить! – гневно бросила она, вставая. – Вы же сами были разведчиком! Открывали новые долины и продавали их лунатам!

– Именно поэтому я ушел из разведки. – Тренер глянул ей прямо в глаза. – Ни одной мною открытой долины я больше не отдам проклятым слугам Желтоглазой Твари.

Реакция Селестины удивила Тима: девчонка глубоко вздохнула, будто набирая воздух в легкие для ужасного крика или же невероятного оскорбления, и – села обратно в кресло.

– Я просто хочу помочь, – пробормотала она и уставилась на распахнутое окно с какой-то затаенной грустью, словно пытаясь найти поддержку где-то там, на улице.

Воцарилось молчание. Снаружи доносилась тихая неторопливая музыка, стрекотали сверчки в придорожных кустах, раздавались веселые выкрики ребят, покидающих стены спортклуба. Матрикс опять закурил возле окна, наблюдая, как порывы легкого ветерка треплют густые кроны деревьев.

Видимо, Валерьичу все-таки стало неловко за произнесенные в горячке слова.

– Не думайте, что мы не ценим вашу помощь, – наконец почти что пробормотал он. – Но все равно такое сердечное участие главы Дома Сияния настораживает.

И тогда снова вмешался Матрикс.

– За три дня мы не придумаем лучшего решения проблемы. – Он бросил косой взгляд на порядком расстроенного от всех этих разговоров Тима. – Поэтому предлагаю следующее: довериться плану девушки. Вас Селестина зовут? – обратился он к ней.

– Да… Селест.

– А я – Константин, Костя, – приветливо кивнул Матрикс. – Думаю, Селест, наш мудрый Валерьевич еще посерчает немного, покипятится, да и внемлет голосу разума. Потому что нельзя противопоставлять собственные убеждения судьбе и свободе юного астра. Будущего разведчика. – И Матрикс, насмешливо улыбаясь, снова скосил глаза на Тима.

– Ты прав, как всегда, – сухо произнес Валерьич и поднялся. – Хорошо, я тоже согласен. – Он помедлил и добавил: – В таком случае, следует обсудить детали…

Совещание затянулось еще на час. Говорили о каких-то малопонятных для Тима вещах – терниях, станциях, перемещении в Дом Сияния. Выясняли, кто будет сопровождать Тима, по обычаю. В нормальных обстоятельствах это был бы отец, или мать, или же близкий родственник. Но в данном случае придется пойти кому-то из друзей.

Поначалу Тим внимательно слушал, а после начал потихоньку клевать носом. Немного приободрившийся Валерьич заметил это и приказал всем расходиться. Утро, мол, вечера мудренее. Тим очень надеялся, что сможет проводить Селест домой и, соответственно, хоть немножко побудет с нею наедине.

После того как она так смело вела себя с Алексом, авторитет Селест необычайно возрос в глазах Тима. Девчонка с волшебным именем все более нравилась ему, ее таинственная жизнь вызывала необычайный интерес, и Тиму хотелось узнать о ней как можно больше.

К большому его разочарованию, Валерьич с Матриксом попросили Селестину задержаться на несколько минут, потому что есть «много щекотливых моментов» касательно самого испытания, требующих подробных разъяснений. А Тиму посоветовали просто идти домой и лечь поспать. Хорошо отдохнуть. Но вести себя поосторожнее.

Матрикс даже пообещал звякнуть через полчаса по мобильному – проверить, как жизнь. Да, и отцу пока – ни-че-го, ни слова. Валерьич заверил, что после сам переговорит с ним. А пока что не надо лишних сложностей. Главное для Тима сейчас – пройти Х-барьер.

Конечно, Тиму спать не хотелось – выспался. Да и впечатления вновь нахлынули: страшная, фантастическая драка с Алексом, допрос у старшего Волкова, будущее испытание – Х-барьер… Поэтому парень решил, что ему стоит подумать над сложившейся ситуацией, поразмыслить над будущим, составить свой план действий. К счастью, отца не было – тот позвонил, что задержится допоздна в кузнице.

Тим быстро перехватил пару бутербродов с маслом и колбасой и съел два персиковых йогурта. Насытившись, достал пачку чая в пакетиках, жестяную коробку с кусковым сахаром и электрочайник. Пока вода грелась, вылез через окно на крышу – на свой любимый «пятачок».

Чарующее сияние звезд – спокойных, безучастных, далеких, – как всегда, подействовало на него успокаивающе. Тим глубоко вздохнул, потянулся с хрустом и окончательно расслабился. Огоньки далеких созвездий то и дело вспыхивали по очереди, мерцали то ярче, то слабее, будто норовили сложиться в новую картинку небесного калейдоскопа.

Разглядывание сияющей панорамы ночи мгновенно захватило Тима: он прилег на черепицу, заложив руки за голову, и, не отрывая взгляда от серебристых огней недосягаемых инопланетных миров, принялся считать их, как в детстве.

Неожиданно он вспомнил о чае; вставать не хотелось, но желание попить горяченького пересилило. Тим вскочил и, перемахнув через подоконник без помощи рук, скрылся в комнате.

…Легкий шорох пронесся за окном – будто ветер гонял листву по черепице. Тим замер – с некоторого времени он не любил посторонних звуков.

Насторожился.

Тихо.

Прислушался. Новый звук стал ему наградой за осмотрительность.

– Жжи-их… жих! – едва слышно прогудела балка под крадущимся шагом.

Словно леопард, готовящийся к прыжку, Тим притаился за узким подоконником и лишь спустя еще несколько секунд осторожно выглянул наружу.

Никого.

Тогда он бесшумно запрыгнул на карниз, окидывая цепким взглядом небольшую веранду, огибавшую его «пятачок», – излюбленное место уединения, откуда всего лишь пару минут назад он восхищенно пялился в небо.

Внезапно перед ним выросла тень – вышла из-за угла мансарды. От неожиданности парень оступился и чуть не кувырнулся обратно в комнату, но чья-то тонкая и сильная рука удержала его за ткань мастерки.

Тиму понадобилась целая секунда, чтобы опознать в этой тени Селестину, и еще мгновение – чтобы прийти в себя.

– Испугался? – тихо рассмеялась девчонка.

– Вот еще, – хмыкнул Тим, надеясь, что его не выдаст бешено стучащее сердце.

– Любишь сидеть на крыше? – Она отпустила его и с интересом огляделась. Заметила небольшой выступ над бортиком веранды и уселась на него, облокотившись на переплетение низкой кованой решетки. – Хорошо здесь. Отличный уголок для душевных… мук? – уголки ее губ лукаво дрогнули. – Наверное, ты тут стихи сочиняешь?