Он обвел взглядом все тех же, кто недавно прикрывал ему спину в мире истинных демонов. Марика и Ева-Локка только усмехнулись какой-то своей тайне и лениво отмахнулись от вопроса парня. Парсонс и Кира-Вер обидчиво вскинули вверх подбородки — мол, как Никита посмел в них усомниться, когда они вместе решили пройти этот путь, чтобы вернуть всех, кого потеряли. Гоши тихо кашлянул и сказал, что не против, если Никита постарается по возможности не дать ему умереть. Ну, а Су — девушка просто кивнула, а потом послала парню свои текущие мысли.

«Пусть я отменила того паразита из мира демонов, что нас связывал, но я все равно чувствую тебя частью себя. Понимаешь, что это значит? Что ты мой мастер и что мы доведем дело до конца. Сделаем из меня настоящую человеческую девочку».

«Что?.. — немного удивился последнему обороту Никита, а потом, кажется, понял образ, о котором говорила Су. — Ты хочешь стать живой, как Пиноккио?»

Девушка послала в ответ волну тепла, и это точно было подтверждением. Итого получилось шесть таких положительных ответов, и этого оказалось достаточно, чтобы свет внутри парня был готов двигаться дальше. Как Никита уже однажды решил, его истина — это не принимать на себя удары за других, а принимать готовность этих других рисковать и идти вперед. Его свет — это не оковы во благо, его свет — это свобода и решимость бороться за нее до конца.

— Тогда… — Никита хотел было сказать, что он тоже готов, но тут рядом с ним полыхнул еще один портал. Знакомый… Парень даже не стал выпускать наружу ни одну из живых стихий.

— Успел, — довольный эльф, появившийся рядом, вскинул голову, чтобы зеленые волосы не лезли в глаза. — Я тут подумал, раз уж мы с тобой выяснили все старые противоречия, то почему бы мне не составить тебе компанию. А то моя ученица куда-то сбежала, все равно ее ждать, так хоть с пользой время проведу.

Никита только кивнул в ответ. Почему-то появление Квилла показалось ему очень добрым знаком, но даже так парень должен был убедиться, что эльф действительно понимает, во что ввязывается. Глупость или жажда острых ощущений — это совсем не осознанная готовность рисковать собой у тех, кто знает, ради чего он здесь.

— Почему? — спросил парень.

— Еще мне кажется, что в случае победы мы получим столько силы, что все старые правила просто рухнут под ее весом. А они мне, скажу честно, в последнее время не особо-то нравятся, — ответил Саймус.

— Уяснил, что выше тебя собралось уж слишком много тунеядцев с манией величия, — хмыкнул Гоши. — Понимаю. Увы, в нашем мире по-другому никак. Либо ты подчинил себе сами Небеса, либо всегда найдется кто-то, кто считает тебя отбросом, недостойным даже пинка его лучезарных ножек.

Было видно, что старый мастер явно говорит о каком-то своем личном случае. Детали, правда, были пока неясны, но это и не имело значения. Никита верил, что если они справятся… Когда они справятся! Тогда мир изменится и станет лучше — не сам собой, он сделает его таким. И пусть это займет всю его жизнь, пусть это будет чертовски тяжело, но он не свернет с этого пути.

Парень кивнул своим мыслям и одновременно Саймусу с Гоши. Он был согласен с их желаниями, и пришло время претворять их в жизнь. Небольшой отряд уверенно вышел на улицы столицы Южной империи, а потом легкой трусцой двинулся в сторону императорского замка. По пути им попадались стражники, бойцы, наверно, из десятка различных сект — многие из них обращали внимание на группу чужаков, но к ним подходили люди в серых капюшонах, и все любопытствующие сразу отваливались. Глава тайной службы эльфов держал свое слово, обеспечивая Никите беспрепятственный проход до нужного места.

У парня были опасения, что в самом замке им все же придется применить силу, но если главные ворота и оказались закрыты, то небольшая калитка справа от них приветливо чернела свободным проходом.

— Опасно, — поморщилась Марика.

— Да, — согласился Гоши. — Мне было бы спокойнее, если бы все вокруг нас горело в синем пламени Морского короля, но… Не первым же бить.

— Моя собратья были тут, — Квилл применил какую-то специфическую эльфийскую способность. — Работали только артефактами, прокладывая нам путь, так что, скорее всего, ловушек не будет.

— Чувствую много Живого дерева, — Никита тоже принюхался к использованным в этом месте стихиям.

— И смерти, — добавил Парсонс.

— Ха! — неожиданно хмыкнул Квилл. — Тогда я готов уши побрить на спор, что для работы с нами Карлус Лохан выделил не кого-нибудь, а саму Мятежную королеву.

— Она и ему подчиняется? — немного удивился Никита, вспоминая хозяйку Древнего леса.

— Только ему, — поднял указательный палец Квилл. — Перед всеми Хлоя Гишон делает вид, что сама по себе. Избранные умники думают, будто она выполняет все, что прикажет Серебряный дворец. Сам император и его советники недовольны своевольством своей бывшей подданной, но у них все никак не доходят руки поставить ее на место. И только верхушка тайной службы знает, что уже почти тысячу лет бывшая мятежница, как собачка, выполняет любые приказы Карлуса. Ну, и я, потому что никогда не забываю держать ушки на макушке.

Саймус хохотнул. Никита оценил новую информацию. Теперь-то стало понятно, как эльфы сразу так много узнали о Сириусе — Хлоя им все и рассказала. И уже тогда, четыре года назад, тайная служба начала разработку этой операции. А парень-то удивлялся, как даже такая могущественная организация за считанные дни подготовила все необходимое для сражения с богом.

Пока они шли по замку, Никита крутил головой, словно пытаясь заметить старую знакомую. Ему хотелось задать ей пару вопросов о том, как она относится к своему текущему положению, почему отказалась от борьбы за свободу и предпочла продать ее за прикрытие в лице Карлуса. Увы, Мятежная королева, она же рядовой, пусть и очень ценный агент тайной службы Северной империи, не хотела говорить с парнем. Выполнив поручение своего мастера, чьи цепи оплели ее судьбу, как дерево оплетают побеги лианы-паразита, эльфийка поспешила сразу же вернуться домой. У нее мелькнула мысль остаться и попытаться что-то изменить, но потом это желание развеялось, как дым. Кто я такая, подумала Хлоя, чтобы исправлять мир, созданный еще до моего рождения…

— Мастер… — впереди уже мелькнул нужный зал, когда к Никите подошла Кира-Вер. — Один вопрос, можно?

— Да, — просто ответил парень. Сейчас было не лучшее время для бесед, но раз орка решилась на разговор именно в этот момент, значит, для нее оно того точно стоило.

— Кто я такая, чтобы менять этот мир? — выпалила шаманка. — Нет, я понимаю, что я член нашего отряда, ваша ученица, хоть вы и не стали погружаться глубже в мир духов предков… Но чего стоит моя сила против того, кто собрал мощь сотен темных богов? Того, кто скоро сам станет одним из них? Разве это не противоестественно — считать, что я способна повлиять на сражение такого уровня?

— Кира, — мягко ответил парень, — я ни разу еще не сражался с возрождающимися богами, чтобы точно ответить на твой вопрос. Кстати, четыре года назад даже слабейший из шаманов с его силами предков показался бы мне повелителем мира — так что не думай, что кто-то силен, а кто-то слаб — но я бы хотел, чтобы ты поразмыслила о другом. Увы, я не очень хорошо знаю историю Эдема, поэтому расскажу тебе кое-что о Земле. Однажды, несколько веков назад, императрица моей страны ввела орден Святого Георгия, которым начали награждать не просто генералов, но и офицеров попроще. Так она признала, что и они тоже являются важной частью победы. А потом этот же орден первым в истории сделали солдатским, то есть его смогли получать и простые бойцы. И это уже было признанием важности их заслуг. Причем никто из тех, кто получал эти ордена раньше, и не подумал оскорбляться такому решению. Наоборот, почти все только приветствовали его, а Святой Георгий стал самым популярным, самым ценимым орденом во всей нашей армии.