О с в а л ь д (из столовой). Нет, спасибо. Я лучше прогуляюсь.

Г о с п о ж а А л в и н г. Да, прогуляйся. Как раз дождь на минутку перестал. (Закрывает дверь в столовую, подходит к двери в прихожую.) Регина!

Р е г и н а (из прихожей, не входя). Да, госпожа Алвинг?

Г о с п о ж а А л в и н г. Ступай в гладильню и помоги с гирляндами.

Р е г и н а. Иду.

Убедившись, что Регина ушла, госпожа Алвинг закрывает дверь.

М а н д е р с. Он ведь нас оттуда не услышит?

Г о с п о ж а А л в и н г. Когда дверь закрыта, ничего не слышно. К тому же он хотел прогуляться.

М а н д е р с. Никак в себя не приду. Обед великолепный, но кусок в горло не лез…

Г о с п о ж а А л в и н г (с трудом сдерживая волнение, ходит по комнате). Мне тоже. Но что теперь делать?

М а н д е р с. Вот именно – что делать? Ума не приложу, я в этих делах, видит Бог, полный профан.

Г о с п о ж а А л в и н г. Я уверена, никакой беды пока не случилось.

М а н д е р с. Пока, спаси и сохрани, нет. Но вот эти вот… отношения… исключительно неприличны.

Г о с п о ж а А л в и н г. Для Освальда это минутный порыв, уж поверьте мне.

М а н д е р с. Да, да. Повторюсь, я в этих делах не разбираюсь… но по чести говоря…

Г о с п о ж а А л в и н г. Ее нужно отослать из дома. Немедленно. Это ясно как день.

М а н д е р с. Да, да, разумеется, само собой.

Г о с п о ж а А л в и н г. Но куда? Мы ведь не можем…

М а н д е р с. Что значит «куда»? В отчий дом, разумеется, к отцу.

Г о с п о ж а А л в и н г. К кому, вы сказали?

М а н д е р с. К ее… Ах да… Энгстранд не отец ей… Нет, Бог мой, это никак невозможно. Вероятно, вы все-таки ошибаетесь, сударыня.

Г о с п о ж а А л в и н г. Как ни прискорбно, но и в этом я не ошибаюсь. Юханне пришлось признаться мне – так что Алвинг не смог отвертеться. Но что с этим можно было поделать? Только тихо замять дело…

М а н д е р с. Да-да, ничего другого не оставалось.

Г о с п о ж а А л в и н г. Девица тотчас попросила расчет и получила более чем внушительную сумму, чтобы и впредь помалкивать. Все остальное она сладила сама. Перебралась в город, возобновила давнее знакомство с плотником Энгстрандом, ненароком намекнула, что она при деньгах, наплела про какого-то иностранца, будто его яхта стояла у нас летом на рейде. И мигом обвенчалась с Энгстрандом. Да вы сами их и венчали.

М а н д е р с. Но разве я мог заподозрить? Я хорошо помню, как Энгстранд пришел сговориться о венчании. Он горько раскаивался, что они с невестой нагреховодничали, и жестоко корил себя за легкомыслие.

Г о с п о ж а А л в и н г. Разумеется, ему пришлось взять вину на себя.

М а н д е р с. Как это все-таки бесчестно с его стороны! Так поступить со мной! Скажу по правде, не ожидал я этакого от Якоба Энгстранда, не ожидал. Немедленно призову его к ответу по всей строгости, пусть не сомневается. Ради денег! Да в таком союзе есть что-то развратное даже… И какую сумму получила девица на устройство дел?

Г о с п о ж а А л в и н г. Тысячу двести крон.

М а н д е р с. Подумать только, ради жалких двенадцати сотен позволить связать себя узами брака с падшей женщиной!

Г о с п о ж а А л в и н г. Что же вы скажете обо мне, позволившей связать себя узами брака с падшим мужчиной?

М а н д е р с. Господи, помилуй нас! Что вы такое говорите? Падший мужчина!..

Г о с п о ж а А л в и н г. Неужто вы думаете, что Алвинг, когда я шла с ним к алтарю, был чище Юханны, которую повел под венец Энгстранд?!

М а н д е р с. Эти случаи различны как земля и небо…

Г о с п о ж а А л в и н г. Разница куда как невелика. Разве что в цене – жалкие двенадцать сотенных и целое состояние.

М а н д е р с. Зачем вы равняете несопоставимые вещи? Вы вняли голосу сердца и советам близких.

Г о с п о ж а А л в и н г (не глядя на него). Я думала, вы понимаете, что в тот раз голос моего сердца взял неверную ноту…

М а н д е р с (отстраненно). Если б я это понимал, не стал бы ежедневно бывать в доме вашего мужа.

Г о с п о ж а А л в и н г. Одно ясно – к себе самой я тогда не прислушалась.

М а н д е р с. Зато прислушались, как и заповедано, к своим самым близким людям – матушке и тетушкам.

Г о с п о ж а А л в и н г. Верно. Они втроем и решили за меня эту арифметическую задачку. Удивительно, как легко у них сошелся ответ, что не принять такое великолепное предложение будет чистым безумием. Видела бы матушка, чем обернулось то великолепие…

М а н д е р с. Вину за результат никто нести не может. Но, по крайней мере, ваше супружество состоялось в полном соответствии с законом и принятым порядком.

Г о с п о ж а А л в и н г (от окна). Вот именно – закон и порядок. Я часто думаю, не в них ли причина всех бед в мире.

М а н д е р с. Госпожа Алвинг, грех так говорить.

Г о с п о ж а А л в и н г. Да, с этим ничего не поделаешь; подстраиваться под уложения, принимать в расчет соображения я больше не стану. Не могу! Работать и заработать свободу, вот что я должна.

М а н д е р с. Что вы имеете в виду?

Г о с п о ж а А л в и н г (барабаня пальцами по подоконнику). Зря я все годы покрывала Алвинга. Но мне казалось, иначе нельзя – и не ради себя, понятное дело. Я слишком трусила.

М а н д е р с. Трусила?

Г о с п о ж а А л в и н г. Чем бы кончилась молва о его похождениях? Все бы стали его жалеть: бедный муж, конечно, он в своем праве: жена из дому сбегает, загуляешь тут.

М а н д е р с. Для таких суждений есть некоторые основания.

Г о с п о ж а А л в и н г (пристально глядя на него). А надо было по-другому, не трусить, а призвать к себе Освальда и сказать: видишь ли, сынок, твой отец был пропащий человек…

М а н д е р с. Но Боже милостивый…

Г о с п о ж а А л в и н г. …и рассказать ему все, что рассказала вам, от и до.

М а н д е р с. В этом я против вас, сударыня.

Г о с п о ж а А л в и н г. Да, знаю. Знаю! Во мне самой все возмущается при этой мысли. (Отходит от окна.) Вот до чего я труслива.

М а н д е р с. То, что вы именуете трусостью, есть ваш долг и прямая обязанность. Или вы забыли, что ребенку надлежит любить и почитать отца своего и мать свою?

Г о с п о ж а А л в и н г. Давайте не будем рассуждать абстрактно. Давайте поставим вопрос так: должен ли Освальд любить и почитать камергера Алвинга?