Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лимонник это прекрасно. Только как бы мне до него еще доползти. А, нет, эта опция не понадобится: после последних слов доброй хозяйки Марк молчана руки меня подхватил и понес быстро куда-то. Наверное, мыть. Это становится у нас с ним прямо-таки семейной традицией, скоро вместе и в туалет будем, похоже, ходить. За ручку везде, парами и желательно в ногу.
Кажется я успела уснуть по дороге. Кажется, даже и не просыпалась, пока муж меня раздевал и усаживал, вроде бы, на теплый и шершавый пол.
Осторожные и нежные намыливания, теплая вода, пушистое полотенце, в которое он меня завернул, — все это скользило по самому краю сознания, спать совершенно мне не мешая.
И даже уже сидя на кухне, в тепле крепких рук Марка, краешком сонного уха стараясь услышать неспешный разговор великих и могущественных, я честно пыталась проснуться, но быстро сдалась.
Не мое это, видимо, быть такой крепкой и сильной.
В теплом махровом халатике, прижавшись спиной к сидевшему позади мужу, я откинулась на плечо и уже не пыталась даже прикидываться таковой. Да, я не морф никакой, я простая и слабая женщина. Ну… почти что простая. Зато слабенькая — однозначно.
Они все говорили и говорили, запах сытного ужина щекотал ноздри, но не будил. Прожорливый народ какой, эти морфы. Как Кота прокормить? Вон, худой какой стал, только кожа и кости. И мышцы, и шерсть на груди, и щетинистый подбородок, так приятно шуршащий сейчас у виска
по моим волосам. А еще эти руки, загорелые сильные, мускулистые, увитые крупными венами, и неожиданно аккуратные. Мозолистые почему-то ладони, красивые длинные пальцы с ногтями овальными. Нежные, подарившие мне столько разных эмоций и чувств…
Я разомлела совсем, окончательно засыпая, ничего уже даже не слыша, не слушая. Хорошо быть женой.
Даже если твой благоверный — самый загадочный из мужчин.
37. Аргументы
Пробуждение мое приятным назвать было сложно. Совсем даже наоборот, просыпаться от ощущения лютого, просто кромешного ужаса, — очень так себе удовольствие, право слово.
Сознание еще не включилось, сонно брыкаясь вялыми лапками, а вот то, что там сидит ниже и глубже подкорки влепило нехилый пинок.
Я подпрыгнула даже, шарахнув по подбородку Кота, и уже окончательно просыпаясь услышала сразу три звука: его болезненное шипение за спиной, громко и высокохудожественное фырканье Лера и отчетливую тираду витиеватых ругательств (судя по тону), на совершенно неизвестном мне языке.
— Я так и думал. — торжествующе прозвучало.
С огромным трудом собирая осколки сознания, разбитого приступом страха, я открыла глаза. Тот же стол, те же трое. Сколько я проспала? И что тут такое случилось, в мое, если можно так выразиться… отсутствие?
— А хотя бы меня предупредить вам обоим просто в голову не приходило, я так понимаю? — шипение Марка вдруг переросло в угрожающий рык. Мой котик хороший, сразу же бросился защищать.
— Ты бы набросил защиту, конечно. Ты же у нас молодец? — насмешливо прозвучал женский голос.
А мой сонный взгляд вдруг уперся в нервно постукивающие по столешнице пальцы Лера. Что-то в них было не так. И красивые вроде и правильные, но какая-то органическая неправильность ощущалась в этим обычных движениях. Странно…
Уже окончательно и совершенно проснувшись я оглянулась на Марка, стирающего струйку крови на кончике носа. Это я так его приложила?
— Моя жена испугалась. И прекратите делать из нас подопытных кроликов, вы, оба.
Он решительно взял салфетку из стаканчика на столе, вытер руку, и сжал ее в крепко в ладони. Его пальцы двигались совершенно не так. Я еще раз взглянула на руку Лера. И поймав на себе его очень внимательный взгляд, опустила глаза.
— Кроликами, как ты точно тут выразился, сделали вас вовсе не мы. Тебя отец разве спрашивал, о желаниях, привязав непредсказуемую сумеречную сущность? Или, может быть, Гира спросила хоть раз, надевая кошачий ошейник? Макс нас хоть и мастер расспросов, но обычно в допросной.
С каждой фразой Марк вздрагивал, но ответить ему было нечего.
— Я всегда выбираю сама.
Ой, ну кто меня просит? Вечно лезу куда попало, получаю по голове, отползаю и лезу опять.
— Ошибаешься. Но времени на уговоры у нас с вами нет. Скажи, малышка, кому ты безусловно доверяешь? — Лер быстро переглянулся с хозяйкой и уточнил: — кроме Марка, о нем мы все знаем.
— Абрашки, конечно. И у меня имя есть. — Хотела добавить еще кое-что, но меня перебили.
— Родители? — это все больше походило на форменный допрос.
Я вздохнула. Врать смысла не было.
— Нет. Люблю их обоих, всегда мне помогут, но… нет.
Эта фраза далась мне очень трудно. Ком в горле, стало зябко внезапно, я вдруг вспомнила, что сижу здесь в одном чужом халате и полотенце, наверное, хоть и закутанная в них по самые уши.
— Негусто. А хочешь узнать, почему?
Ой, все. Сейчас мне расскажут о том, как плохо иметь совершенно говнистый характер. И вообще, людей надо любить, делать добро и они сразу потянутся. Чтобы пнуть, я же знаю.
— Не злись. — Ди подала голос, вставая. Тут твоей вины нет, и дело совсем не в характере. Ты поняла, что мы делали?
— Послушайте, я… — Марк не выдержал.
Ему все происходившее очень не нравилось, я это чувствовала. И по движению рук, осторожно украдкой поглаживавших меня, словно в попытке утешить, и по тому, как он нервно вибрировал, явно злясь. И по рычащему все еще тону его голоса.
— Кот, давай не будем друг другу мешать. — Лер тоже умел так рычать, что немедленно нам и продемонстрировал. — Заметь, у нас с Венди явно есть чем заняться, а мы с вами на кухне сидим, и пытаемся докопаться до истины.
Ди, погладив нежно неизвестно откуда вдруг взявшийся в ее изящных руках пузатый заварочный чайник, прищурилась, словно о чем-то раздумывая. Потом встряхнула копной белых волос, и не задавая лишних вопросов просто всем разлила в стоящие на столе чистые чашки горячий напиток. Запахло лимонником. Обещанное мне зелье наконец-то включили в меню этой ночи.
— Включи, наконец, свою светлую голову, и перестань бестолково сопротивляться неприятностям строго по мере их поступления. Пора начинать играть на опережение. Правда же, Кошка?
Была мысль у меня снова выразить свое категорическое несогласие с их глупой манерой давать эти прозвища всем, но после Люси от Марка это было не очень логично. Да пусть