Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но если ты любила моего отца, почему же тогда была с Эдоардо?
Мне следовало держать рот на замке. Ее взгляд был безумным и ледяным, и я прекрасно понимала, что это худшее, о чем я могла сказать.
— Эдоардо узнал обо мне и Марко, угрожая разрушить мою репутацию, репутацию моей семьи. Я не могла этого допустить. Не могла допустить, чтобы Марко узнал. Я знала, что потеряю его, если он узнает. Он бы убил Эдоардо, если бы я ему рассказала. А Эдоардо сказал мне, что у него есть запасные варианты на случай, если с ним что-то случится, — такие, которые все разрушат. Все, — теперь ее голос повысился еще больше. — Эдоардо хотел подняться в звании у моего отца, хотел, чтобы я расположила его к нему. Он использовал меня, как использовал каждого человека в моей жизни.
Я прикрыла рот рукой, чувствуя, как расширяются глаза.
— Он заставлял меня делать с ним разные вещи. Делать многое с ним. У меня не было выбора. Я не хотела, чтобы он все разрушил. Мою жизнь, жизнь Марко, мою семью.
Все во мне требовало уйти, находиться рядом с ней, когда она в таком состоянии, небезопасно.
— Ты пришла сюда сегодня вечером, чтобы попытаться убедить моего отца остаться с тобой?
Она не стала вытирать слезы с глаз.
— Я общалась с Клаудией и надеялась поговорить с ним, чтобы он понял, как я люблю его и только его. Но он избегает меня любой ценой. Но я продолжала пытаться. И ничего не получалось. И теперь все кончено. Все кончено, — она покачала головой. — Если он думал, что смерть Эдоардо — это беспорядок, который я помогла устроить, то я постараюсь сделать еще больше. Потому что теперь мне больше нечего терять.
Я отступила на шаг. Ее слова были слишком окончательными.
Все происходило так медленно, пока я следила как она тянется к карману пальто. Мое сердце заколотилось, когда я увидела, как свет заиграл на металле пистолета, который она достала. Она держала оружие между нами, ее рука дрожала.
Настала моя очередь качать головой.
— Нет. Ты можешь убежать. Ты не обязана этого делать, — я не осмеливалась оглянуться через плечо, чтобы посмотреть, видел ли Николай или кто-то еще, или слышал о происходящем.
— Я ему не нужна. Он даже не хочет проверить, его ли это ребенок, — она вытерла щеки. — Он сказал, что даже если это так, то он не более чем бастард, — она зажмурила глаза.
О, Боже. Ситуация из ужасной превратилась в катастрофическую. Франческа была беременна? И ребенок, возможно, принадлежит моему отцу? В животе заурчало, и меня охватила тошнота. Она открыла глаза и посмотрела через мое плечо, и я догадалась, что Николай и мой отец в курсе происходящего.
— Убери это, пока не поранилась, глупая девчонка, — голос отца был грубым и жестким, он ругал ее так, словно она была всего лишь ребенком, а не молодой женщиной, с которой у него был роман последние два года. Девушка, с которой он спал, когда ей было всего шестнадцать.
Боже, меня сейчас стошнит.
— Ты сказал, что позаботишься обо мне. Сказал, что я единственная.
Я чувствовала будто ухожу в себя, мой разум помутнел, мысли не имели никакого смысла. Мне хотелось посмотреть на Николая, чтобы обрести хоть какую-то силу, хоть какую-то стабильность. Я знала, он даст мне это, но оставалась на месте.
— Франческа, — выкрикнул отец. — Убери этот чертов пистолет.
Она отчаянно трясла головой, слезы текли так быстро и сильно, я чувствовала, что она не может видеть ясно.
— Может, нам всем просто перевести дыхание? — это говорил Николай, его голос был ровным. Мое сердце забилось быстрее, когда я уставилась на пистолет Франчески, направленный прямо на меня.
— Ты держал меня на стороне. Сказал, что бросишь ее. Говорил, мы будем вместе, — она положила руку на живот, и я услышала, как мама задохнулась, но звук был далеким, как будто я находилась под водой.
— Может, мне стоит лишить тебя чего-то, что тебе дорого? — гнев Франчески все усиливался и усиливался. — Скажи им, — крикнула она Марко. — Скажи им, что ты хочешь, чтобы я избавилась от ребенка, даже если он твой.
В фойе воцарилась гробовая тишина, никто даже не дышал после этой бомбы.
— Ты ведешь себя как несмышленый ребенок, — голос отца стал ледяным и жестким, собранным и спокойным. — И ты устраиваешь сцену.
— К черту сцены, — закричала Франческа. — Я собираюсь забрать у тебя то, что тебе дорого. Я собираюсь навязать тебе условия своей жизни, как ты делаешь это с моей. Иди нахуй, Марко.
Я наблюдала, как Франческа переместила свое тело, вытянув руки так, что пистолет оказался направлен в сторону.
Дальнейшая последовательность событий происходила в замедленной съемке, когда я оглянулась через плечо и увидела, что пистолет нацелен на Клаудию.
Я начала двигаться прежде, чем осознала, что перемещаюсь. Хотя время как будто замедлилось, я знала, что оно летит быстро. Драгоценные секунды, за которые все происходит в мгновение ока.
Через секунду после того, как я повалила Франческу на землю, раздался выстрел. Я услышала мужской рев. Николай.
Адреналин бурлил во мне, пока мы боролись. Все, о чем я могла думать, — отобрать пистолет у Франчески. Раздался еще один выстрел, и сзади меня раздались крики.
— Пожалуйста. Пожалуйста! — я шептала, кричала, просила и умоляла. Еще один выстрел, и мы обе замерли: Франческа смотрела на меня расширенными глазами, и выражение ее лица, вероятно, было зеркальным отражением моего.
Я парила, мое тело приподнялось над ее телом, сильные руки обхватили меня и прижали к себе.
— Клаудия, — крикнула я. Я слышала слова в голове, чувствовала, как шевелятся мои губы, но, когда все вернулось ко мне, я поняла, что на самом деле не издаю никаких звуков.
Звуки исчезли, и я слышала только урчание, наполнявшее мои уши. В
Вуш-вуш. Вуш-вуш-вуш.
