составить для Мэри план занятий, который включал бы четыре выходных дня подряд ежемесячно.

Раз уж они оказались в Лаврентийском, то сходили в подвал навестить Веронику Шеннон. Адекор вошёл в «Чулан Вероники» с надетым на голову новым шлемом, учитывающим особенности неандертальской анатомии.

Мэри надеялась, что хотя бы Адекор ощутит что-нибудь, когда левая часть его теменной доли подвергается стимуляции, но тщетно. На тот случай, если у неандертальцев распределение мозговых функций зеркально по сравнению с глексенами (весьма маловероятный, учитывая преобладание среди них праворукости), Вероника устроила повторный прогон, стимулируя правую часть теменной доли, но это также не вызвало никакой реакции.

После этого Мэри, Понтер и Адекор поехали прямиком в квартиру Мэри в Ричмонд-Хилл; Адекор в абсолютном изумлении разглядывал окрестности и другие автомобили на шоссе.

Добравшись до дома Мэри, они забрали со стола консьержа в вестибюле огромную кипу накопившейся почты и поднялись на этаж.

Адекор сразу вышел на балкон, заворожённый зрелищем. Пока он был поглощён созерцанием, Мэри заказала ужин, который, как она знала, должен прийтись Понтеру по вкусу: жареная курица из KFC, салат из зелени, картошка фри и двенадцать банок «Пепси».

В ожидании еды Мэри включила телевизор, надеясь застать выпуск новостей, и через некоторое время буквально прилипла к экрану.

– Habemus papam! – провозгласила ведущая новостей, белая женщина с каштановыми волосами в очках с тонкой оправой. – Такая новость была получена сегодня из Ватикана: у нас новый Папа.

В кадре появился столб белого дыма, поднимающийся из дымохода Сикстинской капеллы, означающий сожжение бюллетеней после того, как один из кандидатов получил необходимое большинство в две трети плюс один голос. Мэри ощутила, как у неё радостно забилось сердце.

Потом на экране появилось фото: белый мужчина лет пятидесяти пяти, с проседью в волосах и узким, словно стиснутым с боков, лицом:

– Новым понтификом избран кардинал Франко Ди Карио из Флоренции. По имеющейся информации, он избрал себе имя Марк II.

В кадре теперь было двое: ведущая и чернокожая женщина лет сорока в изящном деловом костюме.

– С нами в студии «Си-би-си» Сьюзен Донкастер, профессор религиоведения из Торонтского университета. Спасибо, что пришли, профессор Донкастер.

– С удовольствием откликнулась на ваше предложение, Саманта.

– Что вы можете сказать о человеке, родившемся под именем Франко Ди Карио? Какого рода изменений в Римско-католической церкви имеет смысл ожидать от него?

Докастер слегка развела руками:

– Многие из нас надеются, что назначение нового Папы принесёт глоток свежего воздуха: возможно, ослабление некоторых наиболее консервативных позиций Церкви. Однако злые языки уже сейчас отмечают, что имя, избранное новым Папой – Марк Второй, – намекает, что он будет лишь поддерживать то, что было установлено до него. Также отметим, что на престол Святого Петра вернулись итальянцы и что в качестве кардинала Франко Ди Карио считался консерватором.

– То есть мы вряд ли дождёмся от него ослабления позиций, скажем, в вопросе контроля рождаемости?

– Этого не будет почти наверняка, – ответила Донкастер, качая головой. – Ди Карио всегда называл Humanae Vitae Папы Павла VI важнейшей энцикликой второго тысячелетия, чьими догматами, по его мнению, Церковь должна руководствоваться и в третьем.

– А по вопросу целибата священнослужителей? – спросила Саманта.

– Опять же, Франко Ди Карио часто упоминал о том, насколько важны обычные обеты – бедности, целомудрия и послушания – для принимающих сан. Я не вижу ни единой возможности для того, чтобы Марк II поменял позицию Рима в этом вопросе.

– У меня складывается впечатление, – сказала ведущая, едва заметно улыбнувшись, – что о рукоположении женщин нет смысла и спрашивать.

– Не при Франко Ди Карио, в этом нет никаких сомнений, – сказала Донкастер. – Его Церковь в осаде, и она укрепляет свои традиционные баррикады, а не разбирает их.

– Так что и ослабления позиций по отношению к разводам тоже ожидать не приходится, не так ли?

Мэри задержала дыхание, хотя и знала уже, каков будет ответ.

– Никаких шансов, – ответила Донкастер.

Мэри с начала лета хранила пульт управления от телевизора в комоде; она пыталась похудеть, и это был простой способ заставить себя больше двигаться. Она поднялась с дивана, подошла к телевизору и тронула кнопку выключения.

Когда она снова повернулась, то увидела смотрящего на неё Понтера.

– Новый Папа тебя не порадовал, – сказал он.

– Да уж. И многих других людей тоже. – Она рассеянно пожала плечами. – С другой стороны, не может же всё быть хорошо.

– Что ты теперь будешь делать? – спросил Понтер.

– Я… я не знаю. Ну то есть отлучение мне не грозит, я ведь пообещала Кольму, что соглашусь на аннуляцию вместо развода, но…

– Но что?

– Не пойми меня неправильно, – сказала Мэри. – Я очень рада, что у моего ребёнка будет «орган Бога». Но меня уже начинают раздражать эти дурацкие ограничения. Чёрт побери, мы ведь живём в двадцать первом веке!

– Новый Папа ещё может тебя удивить, – сказал Понтер. – Если я правильно понимаю, с момента избрания он сам ещё не сделал никаких заявлений. Всё, что мы слышали до сих пор, – лишь домыслы.

Мэри уселась обратно на диван.

– Я знаю. Но если бы кардиналы хотели перемен, они бы избрали кого-нибудь другого. – Она рассмеялась. – Ты только послушай меня! Это, конечно, чисто светский взгляд. Предполагается, что выбор Папы вдохновляется самим Богом. Так что я должна бы была сказать, что если бы Бог хотел перемен, то Он бы избрал кого-нибудь другого.

– В любом случае, как сказала та женщина, у вас есть Папа, и он выглядит достаточно молодо, чтобы выполнять свои обязанности в течение многих декамесяцев.

Мэри кивнула:

– Я получу аннуляцию. Я в долгу перед Кольмом. В конце концов, это я настояла на расставании, а он не хочет, чтобы его отлучали. Но пусть даже аннуляция означает, что я могу остаться в лоне католической Церкви, я этого больше не хочу. В конце концов, есть масса других христианских деноминаций – это вовсе не означает, что я утратила веру.

– Звучит как важное решение, – сказал Понтер.

Мэри улыбнулась:

– В последнее время мне часто приходится их принимать. И я не могу оставаться католичкой. – Она удивилась тому, как легко ей удалось произнести эти слова. – Я не могу.

Глава 33

Нам, разновидности людей, называемой Homo sapiens, разновидности, которую наши неандертальские братья зовут глексенами, присуще стремление, уникальное среди приматов, стремление, характерное лишь для царства осознающих себя существ…

– Здравствуйте, Джок, – сказала Мэри Воган, входя в его кабинет в здании «Синерджи Груп».

– Мэри! – воскликнул Джок. – С возвращением! – Он вскочил со своего аэроновского кресла и пожал ей руку. – С возвращением.

– Рада вас видеть. – Она