решила построить йоническое, представляющее женскую репродуктивную систему, в частности – чрево, – объяснила Шеннон.

– Ух ты! Снова оказаться в утробе матери после стольких лет… Думаю, девяти месяцев было недостаточно, – пошутила Тара.

– На самом деле я носила тебя девять с половиной месяцев. Представь: ты опоздала на собственное рождение, – поддразнила Шеннон.

– Сейчас опаздывать модно, – засмеялась Тара.

– В общем, именно здесь я теперь читаю судьбы. Включая твою, – сказала Шеннон, тасуя колоду карт таро.

– Сейчас я готова воспользоваться любыми указаниями, – сказала Тара, усаживаясь на большой мягкий бинбэг.

Шеннон разложила карты на столе рубашкой вверх.

– А теперь, дочурка, выбирай первую карту.

Тара вздохнула, выбрала наугад и положила лицевой стороной вверх.

Колесо Фортуны.

– Итак, карта номер один – это Колесо Фортуны. В прямом положении. Первая карта – это прочтение твоего прошлого. Она олицетворяет судьбу и предназначение. Эта карта не показывает ничего случайного, а дает общее представление о том, каково положение вещей.

– Боже мой! Это может быть как-то связано с «Флингом»? Стопроцентное совпадение с Джеком! – сказала Тара, оживляясь.

– Выбирай следующую карту.

Тара наугад выбрала вторую и положила ее на стол лицевой стороной вверх.

Двойка мечей.

– Хорошо. Твоя вторая карта – двойка мечей. В прямом положении. Она олицетворяет твое настоящее. Здесь ты видишь женщину с завязанными глазами, которая держит в руках два меча и стоит перед морем. Повязка на глазах говорит о том, что эта женщина не может видеть, что находится прямо перед ней. Она находится на распутье и не знает, по какому пути идти. Она пытается уравновесить два меча. Это можно интерпретировать как фаллический знак. Возможно, она пытается уравновесить двух мужчин.

– Ух ты! Немножко даже пугает… – Тара поежилась.

– Выбирай третью карту, дочурка. Она представит твое будущее, – сказала Шеннон, проводя рукой над колодой.

Тара глубоко вздохнула. Эта карта могла бы дать какое-то указание. Учитывая, как ей везет в последнее время, это могла быть и Смерть. Она зажмурилась и потянулась за картой. А когда открыла глаза, то увидела…

Влюбленные.

– Ах да, Влюбленные! В прямом положении, – сказал Шеннон. – Эта карта представляет внутреннюю гармонию через совершенный союз. Это карта родственных душ, связанных судьбой.

Тара лишилась дара речи.

– Итак, в твоем прошлом я вижу Колесо Фортуны, вращающееся в твою пользу. В твоем настоящем я вижу женщину, которая изо всех сил пытается разглядеть, что перед ней. А в твоем будущем я вижу двух влюбленных, открывающих друг друга. Это что-то значит для тебя, милая? – спросила Шеннон, уже зная ответ.

– ДА, ЗНАЧИТ! – воскликнула Тара, пораженная тем, что сказали карты. – Но что мне прикажешь делать? Карты говорят, что я должна быть с Джеком, но он до сих пор не ответил мне…

– Тара, милая, он мужчина. Долгий режим молчания – не для них, – усмехнулась Шеннон.

– Но ведь есть еще Колин… Прямо сейчас я его ненавижу, но все еще люблю. Разве идея «найти того единственного» не означает, что он должен быть только один?

– Раньше я тоже так думала, милая, но недавно начала смотреть на вещи немного по-другому, – застенчиво сказала Шеннон.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Тара, приподняв бровь.

– Ну… ты знаешь, как сильно я любила твоего отца. И всегда буду его любить. Но его нет уже шесть лет, и я обнаружила, что за мной ухаживает другой мужчина, – сказала Шеннон и, не удержавшись, улыбнулась.

– Мам, это потрясающе! Кто он такой? – обрадовалась Тара.

– Том О’Мэлли.

– ТОМ О’МЭЛЛИ? Ты шутишь! Ты вроде бы сказала, что он приходил подлечить растяжение связок в паху…

– Как, по-твоему, он растянул эти связки? – рассмеялась Шеннон.

– МАМ! – воскликнула Тара.

– О, успокойся, милая! Не знаю, откуда у тебя это католическое чувство вины. Должно быть, от твоего отца, потому что уж точно не от меня, – сказала Шеннон.

– Определенно от папы. И от монахинь, – рассмеялась Тара.

– Что ж, пришло время перестать расстраиваться из-за того, что доставляет тебе удовольствие!

– Ты права. Похоже, удовольствие получают все, кроме меня… Выходит, даже моя мать более сексуальна! – улыбнулась Тара.

– Ну, может, стоит пойти и потрясти тем, что дала тебе твоя мама? – рассмеялась Шеннон.

– Ты права. Я не допущу, чтобы предательство Колина изменило меня. Я – убежденная феминистка, и я выше этого, – уверенно сказала Тара.

– Ах, милая, столько лет прошло? Ты ведь больше не феминистка, правда?

– Мама, конечно, я считаю, что женщины во всем равны мужчинам!

– Но, милая, это не значит, что мужчины во всем равны женщинам. Мне бы не хотелось, чтобы нам, женщинам, приходилось снисходить до такого равенства, – улыбнулась Шеннон.

– Ты заставила меня поволноваться, мам! – со смехом сказала Тара.

– Пора перестать беспокоиться. Карты таро ясно сказали нам, что нужно делать, не так ли?

– Я должна встретиться с Джеком и выяснить, кто он такой, – твердо заявила Тара.

– И никогда не забывай, чему я всегда учила тебя, доченька, – сказала мудрая Шеннон. – Все происходит по какой-то причине.

Глава 30

В то время как Тара получала советы от матери, Колин с трудом отходил от самого страшного в своей жизни похмелья. Голова раскалывалась, как будто в ней громыхала сотня барабанов. Во рту словно лежал мешок с песком. Поднявшись с дивана, он проковылял на кухню и долго пил прямо из-под крана. Состояние немного улучшилось.

После ухода Тары Колин в стельку напился, и теперь события прошлого вечера и ночи внезапно вернулись во всех подробностях. Возвратилась ли она домой?

– Тара? – крикнул он на весь дом. Никто не ответил.

Колин знал, что если она не вернулась, то накануне все, должно быть, закончилось плохо. Он вспомнил ее последние слова. Что-то насчет того, что она собирается сама завести роман. Конечно, это была пустая угроза, попытка уколоть его побольнее. Но все же где она, черт возьми?

Колин достал телефон и позвонил жене. Гудок прозвучал один раз, после чего переключился на голосовую почту, как будто она отклонила вызов.

«Привет! Вы дозвонились до Тары. Оставьте сообщение, и я перезвоню», – сообщил записанный голос.

– Тара, это Колин. Где ты? Пожалуйста, возвращайся домой, чтобы мы могли спокойно все обсудить. Я люблю тебя, – сказал он и дал отбой.

Вернувшись в гостиную, Колин обнаружил валяющиеся на полу пивные таблички и вспомнил, что Тара швыряла ими в него.

Самое меньшее, что он мог сделать, это снять остальные и уничтожить следы мужского логова. И вообще разобраться со всем тем хаосом, который сам же и учинил. А самое главное – любыми средствами спасти свой брак с любовью всей жизни.

Колин собрал