— Согласен. А вот ты, например, о чём мечтаешь?

— Я-то? — я облизала ложку, прожевывая очередной кусочек пирожного, и мечтательно подняла глаза вверх.

— Ага, ты-то, — кивнул мужчина.

Свалить из этого дома и больше никогда не встречаться с Яном… Думаю, эта мечта была бы самой правдивой, но, конечно же, я не стала ее озвучивать и просто пожала плечами:

— Не знаю… Может, стать писателем.

Жерар вытянул лицо в откровенном удивлении.

— Серьёзно?

— Ну да, а почему бы и нет. Мне нравится писать.

— Неожиданно… — повар как-то двусмысленно покачал головой.

— А чего ты так удивляешься? — я даже обиделась. — Хочешь сказать, что простушка из болота не способна постичь все тонкости писательского мастерства и прославиться?

— А ещё говоришь, что у меня мечта предсказуемая, — усмехнулся Жерар и вновь вернулся к своему занятию. — Слава штука переменчивая. Сегодня у тебя есть всё, а завтра — ничего.

— Да не в славе дело-то! — я попыталась быстро исправиться. — Писателем я хочу стать в первую очередь не потому, что хочу славы и много денег. Вот ты, например. Ты любишь свою работу?

— Конечно! — с большой охотой ответил Жерар.

— Вот и я люблю писать, фантазировать, создавать какие-то миры, истории. Я хочу заниматься этим по жизни, а деньги… деньги — это всего лишь приятное дополнение к любимому творчеству. Сейчас я не получаю денег за свою работу, но я счастлива, когда находятся люди, которым не просто интересно мое творчество, они увлекаются им не меньше моего. Требуют продолжения какой-либо истории. Создавать что-то и делиться своими чувствами и эмоциями с теми, кому это нравится. Вот чего я хочу.

Жерар снова повернулся ко мне, долго и задумчиво рассматривал мое лицо, а затем так добродушно улыбнулся, что я и сама невольно ответила ему улыбкой.

— Кажется, я тебя понял, — кивнул мужчина. — Это хорошая мечта. Мне нравится.

— Говоришь так, словно купить ее собрался, — усмехнулась я.

— А у тебя уже есть готовые работы?

— Да, есть кое-что… но над каждой из них ещё трудиться и трудиться.

— Знаешь, — Жерар положил нож, обтер руки об свой фартук и сел за кухонный стол напротив меня. — Я иногда читаю какие-нибудь книги, когда есть свободное время. Мог бы и твои полистать на досуге.

— Не-ет, — я отхлебнула чай, отставила в сторону пустое блюдце с чашкой и спрыгнула со столешницы. — Это плохая мысль…

— Почему? — удивился повар.

— Я же говорю, они еще очень сырые. Там работы вагон и маленькая тележка.

— Но ты же кому-то уже давала их читать.

— Да. Давала, но то были любительские сайты. К тому же люди, читающие мои работы, совершенно меня не знают и в глаза даже не видели.

— Ну, я тоже тебя толком не знаю, — повар спешно поднялся со стула, когда понял, что я собираюсь уходить. — Ты боишься критики?

— Нет, критики я не боюсь, просто… — как сказать, что все мои работы остались на жестком диске, который сейчас у моего друга вместе со всеми моими вещами? Как сказать, что я не могу просто позвонить ему и попросить принести этот несчастный жестяк, что я не могу покинуть этот дом, потому что заключила странную сделку с хозяином этого дома? И что этот самый хозяин устроил мое отчисление и увольнение, и вообще испоганил мне всю жизнь просто потому, что я совершила какую-то глупость. Резко становится так грустно. Я хочу вернуться к своим друзьям. Хочу вернуться к своей нормальной жизни. Просто учиться на этого чертового журналиста, просто работать, просто жить… Достало это постоянное напряжение.

— Ты чего? — Жерар заглянул мне в глаза, когда увидел, как я резко погрустнела. И клянусь, в его выражении было столько беспокойства!

— Да нет, — быстро исправляюсь, натягиваю самую позитивную улыбку и качаю головой. — Всё нормально. Давай как-нибудь в другой раз. Потом.

Мужчина отстраняется, подозрительно смотрит на меня.

— Ладно. Пойду, займусь чем-нибудь, — я машу озадаченному повару рукой и быстро ретируюсь с кухни. Эту тайну я унесу с собой в могилу. Все равно толку от высказанной правды будет ноль. В лучшем случае меня просто пожалеют, в худшем — подумают что вру. Хотя Жерар и не настаивает.

Следующий остаток дня не нахожу ничего другого, кроме как помогать прислуге. Как-то удается немного сдружиться с Полиной. Какое-то время помогаю ей протирать пыль со всех вертикальных поверхностей. Затем бегаю хвостиком за Виктором, донимаю вопросами Жерара. Ничего не могу с собой поделать. Скучно тут. И первый и второй явно не привыкли к такому настырному поведению прислуги, но никак не проявляют раздражения. Сдержанно и коротко отвечают на все мои вопросы.

Во время своих скитаний по дому я как-то случайно забрела в большой зал по виду напоминающий концертную аудиторию. Правда, с очень малым количеством сидячих мест. Пытаться описать все великолепие помещения выполненного в уже привычном винтажном стиле даже не стану. Добавлю лишь, что столько антиквариата и света я еще нигде не видела. Хотя, что я вообще видела в своей жизни? Но больше всего мое внимание привлек рояль благородного белого цвета. В его лакированной идеально гладкой поверхности можно было без труда рассмотреть свое отражение. Даже не представляю, кто мог бы на нем играть. Уж точно не Ян… Хотя-я… Да не-е-е, бред. Этот самодовольный тип за роялем? Быть не может!

Хочется поднять крышку, попробовать что-то вспомнить со времен музыкальной школы, которую я окончила, по правде говоря, с горем пополам. Только училась совершенно по другому профилю. Основным предметом у меня была скрипка (надо заметить, не самый легкий инструмент), а фортепиано занималась лишь по часу в неделю, как на дополнительном инструменте. Но в итоге замираю перед инструментом как статуя. А вдруг сломаю чего, или оставлю отпечаток? Ян меня потом убьёт… На фиг, на фиг! Просто разворачиваюсь и ухожу.

Чувствую усталость, когда возвращаюсь в свою комнату. Недосып и плодотворная работа берут свое. Решаю, что неплохо бы было вздремнуть перед тем, как вернется тиран.

2 декабря

* * *

Тиран вернулся в двенадцатом часу ночи. Мрачный и как всегда не в настроении. Завалился ко мне в комнату и сразу с порога начал отчитывать:

— Какого хрена ты тут разлеглась? У тебя что, работы нет?

Голос как гром среди ясного неба. Я вздрогнула, продрала глаза, сонно посмотрела на парня и, матерясь про себя самыми последними словами, начала сползать с кровати. В этот раз я все предусмотрела, легла спать прямо в платье. Правда, оно изрядно помялось, и пучок на голове весь растрепался, что не ускользнуло от глаз моего «хозяина».

— Кто тебе