в него каждому, кто оформил подписку. Но теперь мы можем проникнуть в код до того, как к нему откроется доступ. Соответственно, мы можем его изменить, прежде чем он начнет раздаваться.

– Мы можем переписать миллиарды строк кода за считаные минуты, – продолжал Гектор. – И когда сим стартует, это произведет эффект разорвавшейся бомбы. Испорченный код может стоить Лейку миллиарды долларов.

– Ваш инсайдер. Вы же можете передавать ему сообщения, так?

– Можем.

– Хорошо. Потому что мне надо кое-что ему сказать.

– Что именно? – удивился Гектор.

– Эли Миллер до сих пор в комплексе. Она единственная может рассказать миру, что за всем этим стоит Лейк. Он никогда ее не отпустит. Мы должны вытащить Эли оттуда.

– И как ты собираешься это сделать? – поинтересовался Гектор.

– Вы должны найти способ вернуть меня в комплекс «Паст-Крайм».

Глава 21

14:11

Девять часов сорок девять минут до запуска

Гектор и Вивьен хором расхохотались. Но замолчали, увидев, что Кэсси не шутит.

– Ты серьезно, – сказал Гектор.

– Абсолютно, – подтвердила Кэсси. – Эли приехала со мной в «Паст-Крайм», чтобы узнать, кто зомбировал ее отца. Я дала ей два обещания: что выясню правду и что с ней ничего не случится. Я нарушила слово. И должна это исправить.

– Ты понимаешь, что если вернешься туда, то либо умрешь, либо окажешься в тюрьме? – спросила Вивьен. – И с учетом состояния наших тюрем еще неизвестно, что предпочтительнее.

– Мне плевать, – сказала Кэсси. – Помогите мне проникнуть в «Паст-Крайм», или я прямо сейчас выйду за эту дверь, подняв руки, и всем объявлю, что вы занимаетесь промышленным шпионажем против злодейской версии Уолта Диснея.

– Мы не позволим тебе выйти отсюда живой, – сказала Вивьен.

– Тогда выбор прост. Верните меня туда. Или убирайтесь с дороги.

– Убивать тебя мне совсем не хочется, так что вариантов не остается, – заключил Гектор. – Мы это сделаем. Но с одним условием.

– Каким же?

– Я пойду с тобой.

– Нет, не пойдешь! – выпалили Вивьен и Кэсси одновременно.

– Это не обсуждается, – отрезал Гектор. – Вив, все это не будет иметь значения, если погибнут еще люди. Если мы, зная о том, что Лейк затевает, не помешаем ему. Каждая жизнь имеет значение. Все или никто.

Вивьен опустила голову и тихо произнесла:

– Ладно.

– Я не согласна, – возразила Кэсси.

– Если пойдешь одна, ты умрешь.

– Я ничего не имею против.

– Смири уже свою гордыню! Как ты собираешься проникнуть в многомиллиардную компанию, когда весь мир знает тебя в лицо?

– Ну, если ты так на это смотришь… Ладно, идем вместе.

– Гектор, – вмешалась Вивьен, – дело не только в нас. Ты же понимаешь!

– Понимаю, – кивнул он. – Но одна она не справится. И если, вытащив ту девчонку, мы сможем свалить Лейка, нам надо это сделать.

Вивьен неохотно буркнула:

– Хорошо.

Кэсси посмотрела на экран.

– Часть кода красная. Почему?

– Выделенный красным код – тот, что был написан, но не используется, – сказал Гектор.

– Вроде удаленных эпизодов в старых фильмах, – добавила Вивьен. – Лейк с командой пишут для каждого сима миллионы строк кода, но используют не все.

– А в симе Инферно есть красные куски?

– Я могу отфильтровать их с помощью алгоритма, – сказал Гектор. – Вручную на это уйдет лет двадцать-тридцать.

Кэсси наклонилась к экрану и посмотрела, как Гектор фильтрует код. Там была сплошная абракадабра: буквы и цифры.

– Значит, все это, – сказала она, – материал, который Лейк создал для Инферно и который не будет использоваться в публичном симе.

– Именно.

– Ты сказал, это похоже на удаленные эпизоды. Можно мне их посмотреть?

– Ты имеешь в виду, в Терре+?

– Да.

Гектор побарабанил пальцами по губам.

– Я мог бы изолировать красный код и передать его непосредственно на визор. Уж не знаю, что там будет. И сколько займет. Может, минуты. Или часы. Или секунды.

– Но если Лейк хотел убрать это из сима перед запуском, там может быть ключ к следующему Инферно.

– Может, – подтвердила Вивьен. – А может, там виртуал какого-нибудь Факела полчаса заседает на толчке.

– Единственный способ узнать – здесь. – Кэсси надела визор. – Включай, и посмотрим.

– Окей. Секунду. – Гектор нажал какие-то клавиши, и в следующий миг Кэсси снова оказалась в Церкви Факелов. Или в макете церкви.

Три стены были ярко-голубыми, а четвертая, у нее за спиной, вообще отсутствовала, и за ней простиралось бесконечное серое пространство. Похоже, код был чем-то вроде скелета для сложных конструкций, которые Лейк встроил в свой финальный, готовый сим. Там не было скамей. Не было огня. Но потом Кэсси повернулась вправо и охнула.

В церкви сидели десятки кастов, но вместо того чтобы выглядеть как живые люди, они походили на освежеванные туши, состоящие из мышц и костей. Без волос. Без кожи. Она видела, как при каждом вздохе у них поднимается и опускается грудь. Глаза без век плавали в провалах глазниц. Ей пришлось напомнить себе, что она не в фильме ужасов.

Кэсси вспомнила, что говорил Вулман: чтобы создать максимально правдоподобных Дополненных Персонажей, «Паст-Крайм» использует биометрию для формирования слоев костей и мышц под цифровой кожей. Благодаря этому пероснажи двигаются и выглядят как живые люди, а не пиксельные фигурки из допотопных видеоигр. Как сама церковь, эти фигуры были недоделанными цифровыми макетами Факелов, которых Лейку еще предстояло разработать.

Иными словами, он начал программировать виртуалов для этой сцены в симе Инферно, но бросил до того, как у них появились кожа и лица.

После минутного молчания чей-то каст поднялся на синюю подставку между двумя столбами голубоватого огня, выполненного в низком разрешении. Перед Кэсси был прототип картины, свидетельницей которой она стала в «Паст-Крайме», когда туда уже добавили недостающие детали.

Каст ничего не говорил. Просто смотрел на собравшихся. У него тоже не было ни кожи, ни волос – только череп, который сверху озирал море себе подобных. Перед ней стоял Верховный Светоч. Но зачем Лейку понадобилось «вырезать» эту сцену из финальной версии Инферно?

– Факелы, – произнес Верховный Светоч. – Сегодня мы зажжем огонь вечности.

Его голос не был голосом Харриса. Казалось, говорит робот, но в его речи присутствовали оттенки и интонации. Как будто кто-то пропустил живой голос через синтезатор. Каст продолжал говорить. Кто-то явно использовал собственный голос в качестве образца для симулированного Верховного Светоча. Но ведь Лейк имел право использовать голос Харриса, так почему он не делал это с самого начала?

Кэсси вызвала меню ТПД и вышла из сима. Ее дыхание было коротким и учащенным. Она попыталась успокоиться, но ничего не получалось.

– Полегче! – предупредила ее Вивьен. – Твоя гипонатриемия усиливается.

Гектор подал ей стакан воды с солью. Кэсси осушила его одним глотком и закашлялась.

– В коде есть голос, – сказала она, – я попробую его записать на свой ТПД. Ты сможешь проанализировать запись, чтобы понять, кому он принадлежит?

– Думаю, смогу, – сказал Гектор.

– Ладно. Сейчас.

Кэсси вернулась в сим. Верховный Светоч продолжал проповедь тем же механическим голосом. Кэсси записала секунд тридцать, потом снова вышла.

– Аудиофайл у меня, – сказал Гектор. – Погоди минутку. Тут десяток разных слоев. Надо выделить основу.

Пока Гектор работал, она немного перевела дух. Несколько минут спустя