история и происхождение камня, самым главным был размер, огранка и чистота. «Если ты хочешь заработать и не отвечать на неудобные вопросы, то тебе точно к ним» – говорила она, не отрываясь от того самоцвета, что Авенир ей показал.

Но Авенир не был уверен, зачем он точно направляется в Скифос. Как сказали хозяйки древнего леса в окрестностях Вальдора – нужно идти по намеченному пути.

Изначально, когда братья покинули поселение под Медвежьей горой, город Скифос казался чем-то сказочным, особенным, тем, что обязательно нужно увидеть, как сочный плод на дереве, он манил и предлагал себя попробовать. Но сейчас уже так не казалось. Город-легенда был теперь подозрительным и странным, пугающе многолюдным и опасным. Шутка ли сказать, там постоянно проживало почти двадцать пять тысяч человек, а сколько было приезжих торговцев и простых бродяг, путешественников и прочих людей, оказавшихся там по своим причинам, как Авенир и Эфрон, например – сосчитать никто и не возьмётся. Старинные постройки из камня и стекла не вызывали доверия. А их обитатели и подавно. И всё это очень настораживало.

Правителем города был представитель древнейшей правящей династии среди всех известных земель Свободного мира король Цитолианос Рован Делан Циллестеррос. Он не был молод, но весьма неплохо сохранился, был высок и хорошо сложен, с гривой седых волос. Его род длится уже более шести веков и наверняка будет существовать ещё долго, потому что у правителя было два сына и дочь.

После него, огромной властью в городе обладал книжник и верховный владыка Эзоденир, член капитула храма Четырёх Богов и ордена Касиуса. Вот с ним точно не нужно было связываться и попадать ему на глаза. Он из того же Соцветия, что и Иробистан, только намного могущественнее. Соцветием называлась организация, объединявшая истинно просвещённых мира сего – книжников, алхимиков, пиромантов, лекарей, учёных и даже в том числе служителей Веры Четверых. Вся суть этого объединения была основана на том, что все явления Природы даны нам по воле Четырёх Богов, олицетворявших собой стихии – Огонь, Воду, Землю и Воздух. И именно из них сотворён Мир, как из элементов, и управлять ими возможно, будучи истинно Просвещённым и Верующим. Эзоденир являлся архиеремейстером всех служителей божьих, посланником Веры, носителем истинного знания Четырёх. Говорят, что Боги благоволят ему, и он может использовать мощь стихий для своих нужд, когда ему захочется.

Неизвестно, знает ли Эзоденир про их существование, поделился ли Иробистан с ним тем, что стало ему известно про Бьярмалан, про то, что кто-то отыскал древнюю цитадель, а значит и метеорит, небесную сталь. Вопросов было больше чем ответов, впрочем, как всегда.

Но до цели ещё нужно добраться. Путь был не такой далёкий, но мог оказаться весьма трудным. Со слов Амны, будет чудом, если они никого не встретят на воде по пути в Скифос.

Когда ближайшая деревушка от Пельсы под названием Лович Мост скрылась из виду, уже наступала ночь. Темнело очень рано, а в этой местности небо было особенно красивым и ярким по ночам. Авенир прогуливался по палубе корабля и к нему подошли Яра и Эфрон.

– О чём думаешь, Авенир? – спросила Яра, как только они приблизились друг к другу.

– О перспективах. Что мы хотим найти в Скифосе, как вы думаете?

– Брат, это ты с нимфами больше всех разговаривал, и с Боровьяном тоже. Да и отец тебе какие-то напутствия давал, помнишь? Мы подумали, что тебе должно быть виднее, а мы не отстанем, – переложил ответственность на брата Эфрон.

– Да, ты как всегда прав. Даже добавить нечего, но легче не стало, правда. Нимфы конкретного ничего не сказали, Боровьян и того меньше, а отец… – Авенир потянулся к внутреннему карману и извлёк оттуда мешочек на тесёмках, тот самый, в котором когда-то хранился медвежий амулет.

Развязав его, он вынул кольцо. Перстень был сделан из серебра, по всей видимости, по крайней мере, цветом был очень похож. Поверхность его была резная, напоминавшая буквы или письмена. А саму печатку украшал камень цвета раскалённой лавы. Внутри камня что-то было, какая-то руна или буква с неизвестного наречия и какое-то изображение, точнее его часть. Кольцо ни о чём не говорило Авениру, он знал только, что оно имеет какое-то отношение к людям, в чьей семье он появился на свет и это соответственно расстраивало его, как ничто другое.

– Ну-ка дай посмотреть! – взвизгнула Яра, причём сделала это так громко и неожиданно, что стоявший рядом Эфрон вздрогнул.

Авенир весьма неохотно поделился кольцом с подругой, вложив его ей в руку. Братья с любопытством наблюдали за тем, как она изучает перстень, крутя его в ладони. Эфрону тоже не доводилось раньше видеть кольца, но такого энтузиазма оно у него не вызывало.

– Авенир, я не видела этот символ раньше, – Яра расстроенно указывала пальцем на знак внутри камня, – точно тебе говорю. Эх, был бы Боровьян рядом, он бы сразу сказал, что он значит. По крайней мере нашёл бы книжку, где есть ответ. Вот неудача, очень жаль, что не смогла помочь, – она с досадой поморщилась и вернула кольцо владельцу.

– Ты сам ничего не знаешь об этом перстне, брат? – без особой надежды поинтересовался Эфрон.

– Если бы… – проговорил с грустной усмешкой Авенир и спрятал подарок отца обратно в мешочек.

Ночь прошла быстро, корабль шёл к заветной цели ещё быстрее. Горизонт был чист, ни единого намёка на присутствие кого-либо ещё, лишь тяжёлые облака скользили низко по небу, загораживая землю от холодного солнца. С шипением извлекаемого из ножен меча, нос корабля взрезал поверхность воды, оставляя за собой шлейф из волн. С деревьев вдоль реки срывались птицы и с криками уносились прочь. Иногда на берегах можно было заметить диких зверей, вышедших попить, или просто чрезмерно любопытных, глазеющих на проплывавший мимо корабль.

Команда корабля знала своё дело. Всё работало, как отлаженный механизм из гномьей мастерской. Все всегда были заняты работой. Авенир больше времени проводил с Амной. Эфрон и Яра чаще всего составляли компанию друг другу.

Однажды, Авенир вернулся в каюту раньше обычного и застал их в объятиях друг друга. Нельзя было сказать, что он сильно удивился. К счастью неловкой ситуации удалось избежать, потому что его никто не заметил, а он быстро ретировался оттуда, не оставив и намёка на своё присутствие. Он был искренне рад за брата. Даже хотя бы потому, что тот стал чаще улыбаться, причём абсолютно без видимой причины. На людях Эфрон и Яролика не показывали своих настоящих чувств, но если как следует изучить