Герман промолчал. Он позволил мне высвободиться из его рук, державших за плечи. Я шагнула вперед, не оглядываясь. Сейчас я не хотела смотреть на мужчину. Мне было так стыдно за себя, за то, что я не могла соответствовать его стандартам. Наверное, наш роман, так и не успевший начаться как положено, закончится вот так. Простыми объяснениями.

Добежав до временного пристанища, а иначе я теперь никак не могла называть эту комнату, я закрыла за собой дверь. Не хотела, чтобы он пришел за мной и увидел слезы. Но тишина, в которой изредка раздавались приглушенные всхлипы, вскоре была нарушена.

Громкий стук в дверь. Три удара. А потом Герман без приглашения вошел. Просто повернул ключ снаружи в замке и вошел.

– Простите, – рыдала я, пряча мокрое лицо в ладонях.

Он же сделал несколько шагов и остановился рядом со мной, нависая молчаливой тенью.

– Я предупреждал, что с вами будет за это слово, – дернул за руки, вынуждая привстать.

Поцеловал. С нажимом, почти грубо, раздвигая языком губы. Врываясь в рот, оставляя томительное ощущение в теле. Сладкое, пугающее, опасное. Опустились вместе на кровать, рухнули поперек. Я на спине, Герман прижал к матрасу. Тяжелое, сбивчивое дыхание.

– Кира, мне все равно кто вы, где работаете, какая ваша семья. И я говорил вам об этом. Мне важны только вы, – прошептал он, осыпая поцелуями щеки. – Только ты.

Она уснула. Моя Кира, нежная, почти обнаженная, с припухшими от поцелуев губами, дремала укутанная в шерстяной плед. Поморщила носик, перевернулась на бок и подтянула ноги. Размеренное тихое дыхание.

Я же оставался в стороне. Сидел на краю кровати, с расстегнутой рубашкой и вывернутой наизнанку душой.

Моя Кира умудрилась перевернуть весь мир лишь одним словом. Но я остановился. Нет, не испугался. Понимал, что не могу так скоро перейти разделяющие нас границы. Хотел наслаждаться процессом, учиться и познавать новые чувства, которые открылись мне в объятиях отзывчивой девушки.

Она позволила сегодня много. Сомневалась, не решалась. Даже пыталась оттолкнуть. Посмотрела в глаза, испуганная. Я отступил.

– Прости, – прошептал в ответ на безмолвный вопрос.

– Герман, – с придыханием произнесла Кира, поднимая в теле новую волну желания.

Я проглотил ком. Язык отказывался слушаться. Томная, раскинувшаяся на смятых простынях, она смотрела на меня из-под полуопущенных ресниц.

– Могу я применить тоже наказание? – лукавый искренний взгляд.

Сначала я не понял, о чем она говорила. Замер как глупый мальчишка, растягивая кривую улыбку на лице.

– Я поцелую, – и потянулась первой.

Ухватила за рукав рубашки, вынуждая склониться к ней. Губы горячие и влажные коснулись моих. Она ответила на мои ласки. Позволила даже больше, чем я мог рассчитывать. Я погибал и возрождался каждую секунду под ее неумелыми прикосновениями. Кожа к коже, вздохи, стоны, срывающиеся с полуоткрытых губ.

Я раздел ее, под ее же одобрительный хохот. Она смущалась, краснела так сильно, что даже появился румянец на плечах. Но все же была моей. Простое хлопковое белье на ее бледной коже с еле заметными веснушками и парой родинок около небольшой груди, было самым привлекательным, что я когда-либо видел.

Никакого ярко-красного прозрачного кружева, в котором меня встречала та женщина.

Я вернулся на пять лет назад.

Ее звали Лиза. Елизавета Владимировна. Приятной наружности, блондинка с голубыми глазами. Да, она была привлекательной, но не для меня. Слишком наигранное поведение, чересчур любознательная, она старалась привлечь внимание. Я же игнорировал все уловки сотрудницы клининговой компании. Соблюдал мысленно установленные правила, только она не знала. Считала меня высокомерным, недоступным мужчиной с тугим кошельком. Именно так и сказала, когда я обнаружил Елизавету в собственной постели. В вызывающем наряде, с влажным бельем от возбуждения. Смятые простыни, разбросанная одежда. Она ждала меня, играла с собой, манила меня пальчиком.

И я шагнул вперед. Она раскрылась еще больше. Склонился к женщине, ждущей страстной ночи. Схватил за запястье, потащил за собой.

Елизавета взбрыкивала, зашипела как кошка, но не могла совладать со мной. Рука, превратившаяся в железные оковы, крепко держала ее сопротивляющееся тело. Рычала, ругалась, проклинала меня.

Я не слушал ее. Прогнал прочь, за порог квартиры. Вышвырнул ее скомканные вещи.

В голове гудело. Шум, которого я не слышал несколько лет, вернулся.

Первым появился Егор. Он узнал о произошедшем от меня. Больше никому не доверял. Егор уладил возникшие проблемы. И с Лизой, и с ее работодателем, откуда женщина вскоре вылетела, но при этом получила небольшую сумму за молчание. Умудрился договориться с соседями, рассказав им выдуманную историю. Меня еще долго обсуждали за спиной, но и эти слухи стихли с годами.

Позже появилась Людмила. У нее был свой подход к работе, который полностью совпал с моим. Она в отличие от Егора умела подстраиваться под мой темп работы, соответствовать моим стандартам и не доставлять лишних проблем. Но я сам создал их.

Мои правила. Бедняжка Кира, запуганная придуманными штрафами, пыталась оттолкнуть меня. А в чем была ее причина? В деньгах. Ненавистное слово, без которого, увы, меня не существовало. И я намеревался помочь ей всем, чем смогу. Как и она уже помогла мне. Добро за добро.

В моей жизни было слишком мало добра.

Почему я не рассказал Кире об этом? Я же мог поведать ей темные тайны прошлого. Как не справился тогда. Каким жестоким мог быть. Я до сих пор был противен себе. За то, как волочил по полу женщину. Да, мать была права, называя меня сумасшедшим.

Этот случай был не первым. В детстве доставалось всем. Моим родителям, сестрам, прислуге. Всем, кто окружал меня. Но спустя пару лет, когда мое состояние достигло апогея, все изменилось. Я замкнулся, закрылся в своем мире, найдя утешение в порядке, чистоте, правилах.

Разве теперь, когда в нескольких сантиметрах от меня лежала сонная девушка, искренняя в своих помыслах и чистая душой и телом, могла принять такого как я?

Но она сказала «Да».

Я не мог поверить ей. Возможно, ослышался. Померещилось, привиделось. Или я сам спал?

Поднялся на ноги. Кира не проснулась. Я же не спеша покинул ее комнату. Прикрыл за собой дверь, прошел по светлому коридору, остановился перед приоткрытой дверью в кабинет.

Мне нужно было подумать. Понять, разобраться в себе. Очистить от шума разум, разложить по полочкам свою жизнь и решить, как я должен поступить. Я знал о том, к какому итогу должен приблизиться, но на пути было слишком много препятствий.

И первым препятствием был я сам. Со своими правилами, кабальным договором и строгими инструкциями. Размышляя и расхаживая по кабинету, я принял для себя одно решение. Надеюсь, оно было верным. Что же, мне предстояли большие финансовые вливания, трудные переговоры. Возможно, я даже смогу открыть в себе талант оратора.