– Но не над Солнечным Камнем, – тихо заметил Джорн. – Они прислали гонца. Жители сумели отбить атаку.

Бейн кивнул. Хорошие новости, но их было недостаточно. Кровавое Копыто тихо зарычал и заставил себя поесть – силы ему еще понадобятся, хоть желудок и отказывается принимать пищу.

– Верховный друид, мой отец всегда доверял твоему совету. Никогда прежде я не нуждался в нем так, как сейчас. Что нам теперь делать? Как с ней бороться?

Хамуул вздохнул, задумавшись. Повисло долгое молчание.

– Судя по тому, что мы знаем, большинство тауренов теперь подчиняются Магате. Кто-то по своей воле, а кто-то нет. Гаррош может быть невиновен в предательстве, но у него точно горячая голова, и он так или иначе хотел убить твоего отца, – Бейн сделал глубокий вдох, и Хамуул сочувственно посмотрел на него, прежде чем продолжить. – В Подгороде ты не будешь в безопасности, поскольку его, наверное, патрулируют преданные Гаррошу орки. Скорее всего, мы можем доверять троллям Черного Копья, но их не так уж и много. Что же до эльфов крови, то они слишком, слишком далеко, чтобы предложить нам помощь. Гаррош, вероятно, доберется до них раньше, чем мы.

Бейн невесело рассмеялся и махнул рукой в сторону Песни Бури.

– Получается, что наши враги заслуживают доверия больше, чем наши друзья, – сухо заключил он.

Хамуулу пришлось согласиться, и он кивнул.

– По крайней мере, до них легче добраться.

Вдруг Бейну в голову пришла дерзкая и опасная мысль. Как и учил отец, вместо того, чтобы сразу выпалить ее, молодой таурен некоторое время посидел, обдумывая эту мысль, крутя ее в голове со всех сторон. Наконец, он заговорил:

– Что ж, бесчестному другу я всегда предпочту честного врага, – тихо произнес Бейн. – Так давайте же пойдем к честному врагу. Мы найдем ту, кому доверял Тралл.

Он посмотрел на каждого из своих спутников и увидел на их длинных мордах понимание.

– Мы пойдем к леди Джайне Праудмур.

Глава двадцать третья

– Го’эл, ты когда-нибудь ходил на поиски видений? – спросила Гейя как-то вечером, когда они вместе ужинали простым тушеным копытнем и хлебом. Тралл жадно ел. Прошедший день выдался долгим и очень утомительным как эмоционально, так и физически. Орк провел весь день, не общаясь с элементалями этой земли и не помогая им, а уничтожая их.

Тралл понимал, что очень немногие духи стихий находились в равновесии и гармонии с самими собой и другими стихиями. Некоторые полностью соотвествовали своей природе, какой бы хаотичной она ни была. Другие иногда оказывались больны и порочны. Нередко бережная, но твердая рука могла вернуть их на верный путь. Но случалось так, что элементали оказывались повреждены слишком сильно. Именно такой была маленькая искорка в Оргриммаре, которая не желала прислушаться ни к голосу разума, ни даже к мольбам.

Шаманы не могли быть эгоистами. Они должны были всегда выказывать уважение и почет элементалям, смиренно просить их о помощи и с благодарностью принимать эту помощь, когда ее оказывали. Но кроме того на них возлагалась обязанность защищать мир ото зла, и если причиной этого зла становился неуправляемый элементаль – что ж, дальнейшие действия были ясны. И, очевидно, в Запределье таких элементалей нашлось более чем достаточно.

Аггра ввязалась в бой с такой уверенностью, словно делала так десятки, или, может быть, даже сотни раз. Ее совсем не радовала эта задача, но орчиха, не колеблясь, защищала и себя, и Тралла – даже если ей и хотелось поступить иначе. Тралл подумал, что та битва была мучительной: шаманам пришлось использовать мощь здоровых элементалей, чтобы сразить их порочных… братьев? товарищей? Тралл не знал, как еще их назвать. Но он с болью наблюдал за происходящим. В глубине сознания орка снова и снова всплывала мысль: «Неужели это – будущее элементалей Азерота? Неужели я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить его?»

Тралл повернулся к Гейе, чтобы ответить на ее вопрос.

– В юности, когда я учился у Дрек’Тара, то вступил в контакт со стихиями, – начал он. – Я ничего не ел и не пил целый день. Дрек’Тар отвел меня в определенное место, и там я ждал, пока стихии не подошли ко мне. Я задал каждой из них вопрос – он был частью моего испытания – и поклялся служить им. Это было… невероятно.

Аггра и Гейя переглянулись.

– Это хорошо, – проговорила Гейя, – хотя и не похоже на традиционный обряд посвящения. Дрек’Тар сделал все, что мог, находясь в крайне сложных условиях. Он являлся одним из немногих оставшихся шаманов, и, когда ты к нему пришел, клан Северного Волка был слишком занят вопросом простого выживания. Потому-то ему и не удалось подготовить для тебя традиционное задание по поиску видений. Ты хорошо справился сам, Го’эл, даже невероятно хорошо. Но, возможно, сейчас, когда ты вернулся в родные края, чтобы учиться, пришло время провести для тебя настоящий ритуал.

Аггра кивнула. Она выглядела опечаленной и не смотрела на него со свойственным едва скрываемым презрением. Более того, орчиха, казалось, почти начала его уважать, если Тралл правильно читал язык ее тела.

– Я сделаю то, что должен, – согласился Тралл. – Ты считаешь, что у меня не получается узнать то, зачем я пришел сюда, потому что я не проходил именно этот обряд?

– Поиск видения нужен для того, чтобы узнать самого себя, – пояснила Аггра. – Возможно, именно это тебе необходимо, чтобы быть готовым принять новое знание.

Траллу стоило большого труда сдерживаться и не обижаться даже на малейшие ее замечания.

– Я сделал больше многих и всего добился сам, – холодно заметил он. – И думаю, я уже достаточно про себя узнал.

– И все же могучий Раб не может найти то, что ищет, – слегка поддразнила его Аггра.

– Прекратите, оба, – Гейя говорила мягко, но хмурилась. – В наших мирах достаточно хаоса и без двух вечно подкалывающих друг друга шаманов. Аггра, ты всегда говоришь то, что думаешь, и это хорошо. Но, возможно, тебе стоит поучиться время от времени держать язык за зубами. И, Го’эл, ты ведь наверняка признаешь, что любому, даже вождю Орды, будет полезно узнать себя чуточку получше.

Тралл слегка нахмурился.

– Прошу прощения, бабушка, Аггра. Я раздосадован, потому что наше положение отчаянно, а я пока ничего не могу сделать, чтобы это исправить. Но, вымещая свою злость на тебе, я ничего не изменю, – Аггра кивнула. Она казалась раздраженной, но Тралл каким-то образом почувствовал, что на этот раз девушка злилась не на него. Похоже, она сердилась на саму себя.

Он должен был признать, что молодая шаманка приводила его в замешательство, Тралл не понимал, что и думать о ней. Вождю Орды не раз случалось работать с умными, сильными женщинами. Он хорошо знал двоих: Тарету Фокстон и Джайну Праудмур. Но обе они принадлежали к человеческому роду, и Тралл начал осознавать: истоки, из которых орочьи и человеческие женщины черпали силы, очень сильно различались. Он слышал рассказы о своей матери, Дреке. Она родилась слабой и болезненной, но, благодаря своей воле и решительности, стала физически такой же сильной, какой была умственно и духовно. «Воительница, добившаяся всего сама», – так однажды Гейя с восхищением отозвалась при нем о Дреке.