Его энтузиазм заражал. Я перегнулась через стол, чтобы лучше видеть, но он, опомнившись, подошел ео мне сам, протянул свернутый в рулон чертеж. Склонившись над креслом так, что его щека оказалась в считаных сантиметрах от моей, Норфолк развернул рисунок, и я взялась за один конец, а он — за другой.

— Вот здесь винт, вот здесь — труба, по которой должен подаваться уголь, а это отверстия для пара, который должен разбрасывать уголь в топку…

Он говорил спокойным, чуть увлеченным тоном, старательно обходя профессиональные термины, в которых я бы наверняка запуталась.

— Видите? — продолжил он, передвинув лист ближе ко мне. — Это изобретение будет способно заменить тяжелый труд податчиков угля и многократно усилить мощность паровоза! Эта проблема существует уже сейчас, человек не может работать с такой скоростью, которая требуется, чтобы толкать тяжелую машину…

Звучавшие в его голосе нотки искреннего восторга заставили меня улыбнуться. Обычно Норфолк вел себя холодно, скрытно — но сейчас, наблюдая, как он отодвигает в сторону один лист и сразу же тянется за следующим, я видела перед собой совсем иного человека.

Страсть и азарт к будущим открытиям освещали его изнутри и делали его лицо по-настоящему живым.

— А здесь, здесь ваш отец работал над более эффективной формулой сцепления нескольких составов, сочлененных паровозов, чтобы машина не теряла скорость и ход на поворотах и плавно в них вписывалась, — перегнувшись через стол, он подвинул к нам другой чертеж. — Представьте: если это внедрить на практике, паровозы смогут брать более крутые уклоны без дополнительной сцепки, да и скорость будет набираться существенно быстрее!

Теперь уже я смотрела на него и слушала словно завороженная.

Пришлось прикусить губу и потрясти головой, чтобы избавиться от странного наваждения.

Будет лучше, если я не буду этого чувствовать.

— Это настоящее сокровище, Тесса, — произнес Норфолк уже чуть сдержаннее. — Если даже малая доля того, что я увидел здесь, содержалась в документах, которыми завладел сэр Джон, то… то я могу понять, почему он и маркиз Хантли сделали то, что сделали.

— Тебе это поможет? — незаметно для себя я перешла на «ты», а герцог, этого не ожидавший, вздрогнул.

— Да, — сказал он после молчания. — Мне это поможет.

— Хорошо… — шепотом выдохнула я. — Я рада.

Норфолк бросил на меня нечитаемый взгляд. Затем он отстранился, но, выпрямившись, остался возле кресла, в котором я сидела.

— Значит… ты сможешь использовать это? — тихо переспросила я, переводя взгляд на разбросанные по столу бумаги.

— Да, — повторил он.

Я коротко кивнула. Несколько последних фраз, которыми мы обменялись, вдруг ощутились искусственными и натянутыми. Словно мы говорили вовсе не о том, о чем следовало.

Или о чем мы хотели.

Герцог медленно провел ладонью по спинке кресла, не спуская с меня глаз.

— Тесса… — произнес он мое имя непривычно мягко.

Я откинулась на спинку, чувствуя, как сердце пропустило удар.

— Да? — выдохнула я, пытаясь не выдать дрожь в голосе.

Герцог свел на переносице брови, обдумывая, какие слова подобрать. Но в следующее мгновение крепче сжал деревянный край и, отвесив короткий кивок, резко сменил тему.

— То, что я вижу перед собой, стоит целое состояние. Я хочу сперва обсудить вопрос с поверенным Блэком, но… но, возможно, будет лучше, если мы учредим совместное предприятие. Между нашими семьями. И начальным капиталам станут как раз чертежи.

Я сглотнула и механически кивнула. Во рту сделалось горько от разочарования, которое я не должна была чувствовать.

Ничего не случилось.

Ничего.

Но вместо того чтобы успокоиться, я осознавала, как нехорошо саднит в груди, словно ожидание, в котором я сама не хотела признаваться, разбилось о жесткую действительность.

— Да, разумеется, — стараясь говорить ровно, я скрестила руки на коленях. — Звучит как прекрасная идея.

— Это все еще требует глубокой проработки и обдумывания… — начал Норфолк и быстро оборвал сам себя.

— Да, — механически отозвалась я, смотря куда угодно, но не на него. — Да.

Я услышала тихий свист, словно он резко втянул носом воздух, но не повернулась в его сторону ни на сантиметр.

Напрасно он подошел к креслу. Напрасно я потянулась к нему, потому что теперь нам осталась лишь эта чудовищная неловкость и напряжение. Лучше бы он продолжил с восторгом изучать чертежи, изредка поясняя мне что-то, а я могла бы украдкой любоваться тем, как энтузиазм преображал его холодное лицо.

Теперь же я ощущала лишь непреодолимое желание уйти. И отстраниться от него, скрестить на груди руки и обнять себя за плечи.

— Наверное, я переоценила себя, милорд, — произнесла я как можно хладнокровнее, смотря поверх его головы.

Главное — не в глаза!

— Я должна отдохнуть перед ужином. Слишком устала.

— Конечно, — теперь уже пришел черед Норфолка говорить механическим голосом. — Конечно, как вам будет угодно. Миледи.

Я медленно поднялась с кресла, и герцог оказался рядом спустя мгновение.

Чем еще сильнее все для меня усложнил.

Я оперлась о его локоть и подошла к двери.

— Увидимся перед ужином, — сказала я.

Норфолк коротко кивнул, стиснув челюсть. Взгляд его вновь стал тяжелым.

— Конечно, — негромко произнес он. — Благодарю, что задержались здесь на какое-то время.

Я не ответила, лишь кивнула, и, собрав в кулак последние крохи самообладания, развернулась и вышла из кабинета, оставив Норфолка одного со всеми его рассудительными планами и желанием поговорить о делах.

Когда дверь за мной закрылась, я на мгновение прижала лоб к прохладному деревянному косяку, стараясь унять сумасшедший ритм сердца и горький привкус во рту.

«Ничего не случилось», — повторила я про себя, точно убеждая, что не было ни разочарования, ни сдавленного желания большего — просто деловой разговор об удачных инвестициях.

Между мужем и женой, связанных узами фиктивного брака.

Интерлюдия

Герцог Норфолк

Когда она ушла, он долго смотрел ей вслед. На дверь, которая была закрыта столь тихо и аккуратно, что в тишине кабинета еще долго звучал так и не случившийся удар.

Чувствовал себя — ослом. И даже такое сравнение было обидным.

Для животного.

Герцог прошелся по кабинету, бросил скучный взгляд на разложенные в беспорядке на столе чертежи.

— Возможно будет лучше, если мы учредим совместное предприятие, — с раздражением повторил он вслух собственные слова, нарочно исказив голос до пискливого кривляния. — Я поговорю