— В мою спальню, Тесса, — его голос был хриплым, низким, наполненным сдержанной решимостью.

Я почувствовала, как внутри что-то переворачивается. Я вцепилась в лацканы его сюртука, пока он, не сбавляя шага, пересек кабинет и распахнул дверь в коридор.

Он не оглянулся, не замедлился, будто если остановится хоть на мгновение — все разрушится.

Хорошо, что никто из слуг нам не встретился, — подумала я вскользь.

Когда Норфолк вошел внутрь, по-прежнему держа меня на руках, я сделала глубокий вдох. Казалось, даже воздух в комнате изменился.

Эдвард медленно опустил меня на пол, но не отпустил. Его ладони остались на моей талии, его дыхание касалось моего виска.

— Ты уверена?

Я посмотрела на него и вместо ответа поднялась на цыпочки и поцеловала его первой.

* * *

Норфолк ответил на мой поцелуй с таким тихим стоном, что я почувствовала, как холодок пробежал по спине. На миг я потеряла всякое ощущение действительности. Казалось, этот поцелуй длился вечность, а в голове внезапно вспыхивало лишь одно осознанное: да, да… именно этого я и хотела. От его прикосновений все внутри сжималось, по телу пробегала волна жаркой дрожи. Казалось, будто целый мир уменьшился до пространства между нашими телами, а в воздухе осталась лишь легкая смесь его одеколона и моего парфюма.

Зажмурив от блаженства глаза, я попыталась наощупь стащить с него сюртук и тихонько зарычала, когда не получилось справиться с очередной застежкой. Эдвард оторвался от моих губ с мягким смешком.

— Не думал, что ты будешь такой нетерпеливой, — беззлобно поддел он, а затем в два плавных движения избавился сперва от сюртука, а потом и от тугого жилета, застегнутого на множество мелких пуговиц.

И, вновь меня подхватив на руки, донес до кровати и усадил к себе на колени. Белоснежная рубашка, которая на нем осталась, шла ему невероятно. Но еще лучше ему будет без нее, и потому мои пальцы нащупали край тонкого полотна и потянули вверх, стремясь прикоснуться к горячей коже.

Герцог лишь чуть отстранился, позволяя мне действовать, и я почувствовала, как под моими ладонями напряглись его мышцы, а у меня в душе разгоралось ликующее удовлетворение от того, что я способна приводить в смятение этого надменного аристократа.

— Торопишься? — усмехнулся Эдвард, когда рубашка полетела на пол, составив компанию сюртуку и жилету.

Я улыбнулась, потому что и впрямь смотрелось забавно: на нем остались из одежды одни брюки, я же в свою по-прежнему была укутана словно в броню.

Но мне так хотелось поскорее его почувствовать, прикоснуться к теплой коже, провести ладоням по спине, ощутить, как под ними перекатываются плотные, напряженные мышцы…

Но я и ответить не успела, а его руки уже начали расстегивать крючки на моем платье. Они располагались на груди, в этом Норфолку повезло. В отличие от меня, он действовал ловко и умело, и казался столь спокойным внешне, что я невольно ахнула, когда, справившись с застежкой, он резким движением рванул верхнюю часть платья в разные стороны. Мне показалось, я даже услышала треск ткани.

Кожа на груди и обнаженных ключицах мгновенно покрылась мурашками, когда ее коснулся прохладный воздух спальни. И обжигающий взгляд герцога.

— Такая нежная… фарфоровая… — сдавленно, сипло пробормотал он, целуя меня в шею и спускаясь губами все ниже и ниже.

Я зажмурилась от нахлынувшего ощущения странной уязвимости, смешанной с острым желанием. Горло сдавило, на секунду стало трудно дышать, а внутри все сжалось в тревожно-сладком предвкушении.

— Прости, если был груб, — услышала я его хриплый голос, пока губы касались чувствительной точки на моем плече. — Не хотел испортить твой наряд.

— Платье… Дьявол с ним, — прошептала я отрывисто. — Всегда можно заказать другое.

Оторвавшись от меня, он поднял голову и пронзительно посмотрел мне в глаза.

Тени дрожали на стенах спальни, а яркий отблеск свечи на его лице придавал ему странную, почти гипнотическую силу. Обычная холодная сдержанность сменилась открытой страстью — в глубине его серых глаз я ясно видела бурю эмоций, которых никогда прежде не замечала.

Я подняла руку и осторожно провела пальцами по линии его скулы, стараясь запомнить каждую черту. И именно эта простая ласка заставила его вздрогнуть: в первый раз, как мы оказались в его спальне. Не отрывая от меня взгляда, Эдвард чуть повернул голову и поцеловал меня в самый центр ладони, и мне показалось, что по венам вместо крови в тот миг пустили электрический ток. И теперь пришел уже мой черед вздрагивать.

А потом его ладони скользнули мне на спину, неторопливо распутали шнуровку лифа и сняли его, оголив грудь. Герцог глубоко втянул носом воздух и что-то очень тихо пробормотал — я не различила слов. Взгляд его почти по хищному скользнул по моему обнаженному телу.

Чтобы вывести его из замешательства, пришлось зарыться пальцами в его волосы и развязать ленту, которая их стягивала. Длинные, светлые пряди упали ему на лицо, обрамляя высокие скулы и закрывая глаза.

Он выглядел теперь иначе — распущенные волосы смягчили его строгие черты.

Я скользнула ладонями по его обнаженной груди, прочертив линию от ключицы вниз, и ощутила, как мышцы под моими пальцами напряглись. В его глазах вспыхнула новая волна желания, а дыхание стало тяжелым и горячим. Я наклонилась, чтобы коснуться губами того места, где только что прошлись мои пальцы. Аромат его кожи заставлял меня терять голову.

Еще один гортанный стон сорвался с губ герцога, а после он увлек меня на кровать, а сам навис сверху, опираясь на левый локоть, пока его правая рука все задирала и задирала бесконечно длинный подол моей юбки. Его пальцы оказались прохладными, и потому я вздрогнула, когда он коснулся моих бедер. Приняв эту дрожь за страх, Эдвард мгновенно остановился и поднял взгляд.

— Продолжай немедленно, — выдохнула я сквозь плотно сжатые зубы.

В его глазах полыхнул огонь, и герцог негромко засмеялся.

— Что продолжать? — спросил он и провел указательным пальцем от колена по внутренней стороне бедра. — Это продолжать?

Я прикусила губу, не собираясь поддаваться ему, и только крепче стиснула зубы, стараясь не выдать новой дрожью, насколько остро реагирую.

— Да, — чуть слышно выдохнула я, почти сквозь спазм в горле, — вот это… и не останавливайся.

Эдвард приподнял бровь, подаваясь вперед.

— И не думал.

И потом…

А потом мне было так хорошо, как только может быть