— Представьтесь, — приказал Гай, обернувшись к охраннику.

Тот вздрогнул, но сразу вытянулся по стойке смирно.

— Рядовой Джерис, — отчеканил парень.

— Я забираю девушку.

— Но… — попытался возразить тот. И тут же прикусил себе язык. Со старшими по званию не спорили — это было чревато слишком неприятными последствиями для службы.

Гай же легко подхватил Сашу с кровати, перекинул её безвольное тело через плечо и вынес из камеры.

На подвальном этаже было безлюдно, но стоило ему выйти в холл, как на него сразу обратили внимание все, кому посчастливилось там в этот час находиться.

— Лейд Эргай, разрешите поинтересоваться, куда вы несёте нашу диверсантку? — рискнул обратиться к нему начальник охраны.

— Нет, — холодно ответил Алишер, но остановиться всё-таки соизволил. Несмотря на собственную высокую должность, даже он не мог позволить себе просто забрать пленницу без каких-либо объяснений. — Копию отчёта вышлю вам позже. Гриф секретности второго уровня. Надеюсь, у вас есть к нему допуск?

Мужчина нахмурился, но всё же кивнул. Допуск-то у него имелся, но эти слова лейда Эргая означали, что пойманная ими девушка имеет отношение к отряду секретных агентов Союза, что в корне меняло дело и открывало ситуацию с новой стороны. А ведь, и правда, она никого не убила, даже не покалечила. Стреляла из конгайта на низком заряде, чтобы просто лишить противников сознания. Более того, защищалась как-то слабо, будто лишь для вида. А это только подтверждало её причастность к секретным структурам.

В этот момент начальник охраны искренне порадовался, что никто из его подчинённых не нанёс девушке сильных повреждений, хотя прилетевший в неё заряд всё же был довольно сильным.

— И ещё, пусть по официальным документам она продолжает числиться в вашем подвале, — добавил Гай. — Подчинённым тоже отдайте приказ молчать. В рядах сопротивления её должны считать нашей пленницей.

— Будет исполнено, лейд Эргай, — ответил тот и изобразил короткий поклон, как и предписывалось уставом.

Алишер кивнул и, ни капли не напрягаясь от тяжести своей ноши, направился к боковому выходу из здания. Именно здесь он и оставил свой эрши, хотя земляне упрямо называли такие аппараты летунами. Он кое-как усадил Сашу на переднее сидение, пристегнул её ремнями и только потом занял место за штурвалом управления. Лететь предстояло не особенно далеко, но Гай всё равно поднял эрши на довольно большую высоту и, задав координаты места назначения, передал управление автопилоту.

Ему предстояло о многом подумать, многое решить, да и устал он за этот бесконечный день, чтобы самостоятельно управлять столь сложной техникой. Пусть начальнику охраны он намекнул, что Сандра имеет отношение к агентурной сети, но с высшим командованием такая версия не пройдёт. Конечно, он мог бы объявить, что Александра действовала, как его личный агент, и что её заданием было выявить и раскрыть местонахождение бункеров сопротивления. Но данный вариант мог бы стать реальным выходом их ситуации только в том случае, если она согласится сдать своих. Увы, на это рассчитывать не стоило.

К тому же в одном из этих бункеров находился Дарис, которого Гай не мог отдать властям ни при каких обстоятельствах. А значит, придётся подключить все свои таланты и придумать-таки выход. Или его зря считают лучшим стратегом вооружённых сил Союза?

Гай снова посмотрел на бледную Александру и устало вздохнул.

Он справится. Хотя бы ради этой девушки. Вытащит её из того болота, в котором она по глупости увязла. Но ей тоже придётся принять в этом участие. И, возможно, именно она сможет образумить Риса.

* * *

Меня трясло. Тело сковывал холод, а сил не было даже на то, чтобы просто открыть глаза. Казалось, меня просто бросили в огромную морозильную камеру и понизили в ней температуру до минимума.

Я попыталась понять, где лежу, но кожа совсем потеряла чувствительность, а организм — ориентацию в пространстве. Дышать было больно — каждый вдох отзывался в лёгких неприятным покалыванием. И лучше всего сейчас было бы снова погрузиться в беспамятство, но оно почему-то больше не приходило.

Не знаю, сколько прошло времени — может, час, а может, и больше, но я всё-таки сумела разлепить веки. Зрение удалось сфокусировать не сразу, но когда предметы перестали расплываться перед глазами, я с удивлением обнаружила, что лежу в широкой кровати, застеленной белоснежным мягким постельным бельём.

А ещё здесь было окно, через которое проникал солнечный свет… а мне уже так давно не приходилось видеть по утрам солнце. Даже умудрилась кое-как развернуться, чтобы увидеть небо — никогда раньше не думала, что наступит день, и я буду чувствовать себя самой счастливой девушкой в мире, просто глядя на этот ясный голубой купол. Вот если бы ещё здесь было не так холодно…

Только теперь, осмотревшись, с удивлением обнаружила, что укрыли меня двумя тёплыми одеялами, а нахожусь я в чьей-то просторной спальне. Несмотря на странное состояние организма, я отчётливо помнила, где и при каких обстоятельствах потеряла сознание. О того было особенно странно обнаружить себя в таком приятном месте, как это.

Он вошёл бесшумно — стоящую здесь тишину не нарушил ни один посторонний звук. Я даже не увидела его сразу — скорее, почувствовала обращённый на меня взгляд. И обернулась.

Алишер сделал ещё несколько шагов вперёд и остановился, поймав мой взгляд. Но лишь увидев на его губах такую знакомую, лёгкую, чуть насмешливую улыбку, я смогла снова вздохнуть.

— Рад, что ты так быстро проснулась, — заметил Гай, разглядывая меня, закутанную в кокон из одеял. — Кстати, твоё нынешнее состояние говорит о высоком уровне внутренней энергии. Те, кто слаб, могут восстанавливаться неделями.

— Так это меня из конгайта так приложило? — спросила, не в силах подавить собственную улыбку.

Уголки губ сами собой разъезжались в стороны, а отвести взгляд от Алишера я просто не могла. Смотрела на него с какой-то непонятной жадностью, будто надеялась таким образом надёжно запечатлеть его в собственной памяти. А стоило взглянуть в его глаза, я вдруг и думать забыла о каком-то там холоде, который ещё мгновение назад ощущала даже слишком сильно.

— Да, — ответил Гай, тоже не отводя от меня взгляда. — К тому же заряд был немалым. Два подобных выстрела могли бы тебя убить.

Я вздрогнула и сжалась, но всё равно продолжила смотреть на Эргая. всё так же стоящего в нескольких шагах от кровати. Сейчас мне меньше всего хотелось думать или говорить о своей возможной гибели. Наверное, все эти диверсии, задания Джен, да и вообще сама жизнь в бункере научили меня ценить именно настоящий момент. Не думать о будущем, не вспоминать прошлое, а просто жить тем, что есть. А сейчас я видела Гая — не голограмму, а его самого, и почему-то была готова банально разрыдаться от переполняющей меня смеси эмоций.

А он словно почувствовал, что я едва держусь. Подошёл ближе, сел рядом и бесцеремонно притянул меня к себе. Я попыталась сбросить одеяла, выпутаться из их плена, но безуспешно. Правда, Гай, видя это, только улыбнулся и отрицательно качнул головой.