Не знаю, сколько мы так провалялись, приходя в себя. Реальность возвращалась как-то медленно, будто урывками. Сначала я ощутила, что половина моего тела — та, что касалась пола, начинает замерзать. Но противовесом этому чувству было тепло мужских объятий. Потом я неожиданно сосредоточила взгляд на свисающем со стола крае тёмного халата. Такая картина показалась мне до неприличия забавной, но тут под ногой обнаружился какой-то мешающий маленький предмет, на поверку оказавшийся оторванной пуговицей.

Именно на этом моменте я окончательно осознала всё, что произошло сегодня на этой кухне.

— Прости за рубашку, — проговорила, осторожно отодвигаясь от Алишера.

— Не стоит, — ответил он, поймав меня за запястье и бесцеремонно уложив обратно. — Халату, кстати, очень повезло, что он так просто снимается. Иначе это был бы последний день его существования.

Повисла пауза. Кажется, этот странный порыв стал для нас обоих неожиданностью, и теперь мы оба не знали, как себя вести. Ведь, по сути, прошлые наши отношения были сугубо дружескими. Потом мы не виделись больше полугода, и вот теперь… лежим на полу кухни, стараясь прийти в себя после очень яркого совместного безумия, совершенно неуместного и не имеющего логического объяснения.

— Отпусти, пожалуйста, — попросила я, правда, сама выпутаться из его объятий больше не пыталась. — Холодно.

— Да, конечно, — будто опомнившись, ответил он.

Но поднявшись сам, подхватил меня на руки и понёс в сторону ванной комнаты. И только там, поставив на ноги посреди душевой кабинки, соизволил отстраниться. Да и то ненадолго. Едва сверху полились тёплые струи воды, Алишер снова притянул меня к себе и нежно поцеловал.

Я сдалась без боя. Просто обвила его шею руками, прижалась к нему всем телом, и так же ласково поцеловала в ответ. Этим поцелуем мне хотелось передать всю ту гамму чувств, которые вспыхивали во мне, стоило Гаю оказаться рядом. Я будто признавалась ему, как мне с ним хорошо и спокойно. Показывала, что испытываю к нему необъяснимую тягу. Открывала душу, которая рядом с ним будто расцветала, возвращалась к жизни после долгих месяцев унылого существования.

Это был поцелуй-признание, поцелуй-откровение, поцелуй-открытие. Но при всей возвышенности чувств, он очень быстро перерос в поцелуй-желание, главной эмоцией которого сияла страсть. Струи воды из душа стекали по нашим телам, лицам, а мы целовались, словно сумасшедшие. Когда Гай подхватил меня под бёдра и прижал спиной к запотевшей зеркальной стенке кабинки, я уже почти не соображала. И лишь в момент полного единения тел на мгновение вернулась в реальность.

— Али… это безумие? — прошептала, обхватив руками его плечи.

Но он не стал ничего отвечать, попросту накрыв мои губы своими. И моё сознание снова разлетелось на атомы на просторах великого космоса, уплыло на волнах удовольствия.

…Не знаю, смогли бы мы вообще в этот день оторваться друг от друга, но когда, спустя немыслимое количество времени, я довольная, но обессиленная сидела на руках Гая у стенки всё той же несчастной кабинки, он вдруг напрягся и сосредоточенно уставился куда-то перед собой. А через несколько секунд едва заметно кивнул и, моргнув, снова повернулся ко мне.

— Прости, но мне придётся тебя оставить, — проговорил он, поймав мой вопросительный взгляд. — Дела. Лететь, к счастью, никуда не нужно, но кое-какие вопросы я всё же должен решить.

— Конечно, — кивнула, кое-как поднимаясь на ноги. — Я тогда пойду… поищу какую-нибудь еду.

Он помог мне встать и, особенно хитро улыбнувшись, заметил:

— Надеюсь, вторая попытка покушать будет удачнее первой.

— А мне и первая очень даже понравилась, — ответила, легко толкнув его в плечо.

— И мне, Саша, но есть нам обоим тоже необходимо, а то сил не будет… ни на что больше.

После чего вышел, на прощание легко поцеловав меня в губы, а я осталась… пусть за сегодня уже успела пересытиться водными процедурами.

Теперь, после всего произошедшего, мне стало особенно важно решить, как быть дальше. Добыть кровь Алишера, найти его сына и отдать мальчика Джен в обмен на Лёшку? Но по отношению к самому Гаю это будет самым настоящим предательством. Или же… рассказать ему всё, тем самым подставив под удар моего младшего брата?

Я не знала, что выбрать. И судя по молчанию в моей голове, Катя больше не собиралась как-то влиять на моё решение.

Со второй попытки с ужином я всё-таки справилась. И что самое интересное, впервые в жизни готовила с таким искренним удовольствием. У Гая в холодильной камере имелось немало самых разнообразных блюд, помещённых в специальные контейнеры, в которых продукты сохраняли первозданную свежесть. По сути, мне и готовить ничего не требовалось. Оказалось достаточно просто достать понравившийся кулинарный шедевр, поместить его в устройство, отдалённо напоминающую микроволновку, и спустя несколько минут еда была уже готова. Но, как говорится, мы не ищем лёгких путей. Мне вдруг захотелось сделать что-то самой. Хотя бы салат настрогать, тем более что для этого имелись все необходимые ингредиенты.

В общем, к тому моменту, когда Гай всё же освободился, я уже успела накрыть на стол, и как раз пыталась сообразить, где на этой супер умной кухне взять кипяток для чая.

Застыв в арке дверного проёма, Алишер окинул меня заинтересованным взглядом, ухмыльнулся и только потом занял место за столом. Я даже немного смутилась, почти пожалев, что так и не сменила халат на нормальную одежду. Честно говоря, мне слишком понравилось ощущать на себе его лёгкую шёлковую ткань, да и лень было переодеваться.

Ели мы молча. Гай о чём-то раздумывал, периодически бросая в мою сторону непонятные взгляды, ну а я всё ещё пыталась решить, как поступить дальше. Но почему-то в этот момент мне вспомнились слова Риса о том, что в сложных ситуациях нужно всегда слушать себя и свою интуицию. А сейчас сама мысль о том, чтобы выполнить поручение Джен, вызывала во мне настоящий внутренний протест.

— Итак, Сандра. Нас ожидает долгий разговор, — констатировал Алишер, когда наши тарелки опустели.

Он явно старался держаться строго и даже официально, вот и именем меня этим назвал. Но я всё равно видела в его глазах тепло, и потому только сильнее уверилась в правильности того решения, что теперь уже приняла окончательно.

— Мне многое нужно тебе рассказать, — ответила, откладывая вилку, которую до сих пор сжимала в руках. — У меня есть информация, которая, как мне кажется, будет ценной лично для тебя.

— Очень интересно, — хмыкнул он, поднимаясь из-за стола и протягивая мне руку. — Идём в кабинет. Там обстановка куда больше располагает к подобным беседам.

Я поднялась за ним, даже не думая отказываться. Едва мои пальцы оказались в его ладони, в душе родилось странное ощущение правильности происходящего. Будто этот момент жизни был когда-то записан в небесных чертогах, предначертан мне и Гаю. Будто… к этому приложила руку сама судьба. Не знаю, что чувствовал Алишер — по его лицу вообще редко можно было уловить эмоции, но я почему-то не сомневалась, что ему рядом со мной так же хорошо и уютно, как и мне с ним.