Как бы то ни было, «Новелла снов» быстро увлекла Кубрика. Он был ею одновременно взволнован и напуган, так же, как и Кристиана Кубрик. «Стэнли боялся снимать этот фильм в то время, когда он впервые прочитал роман», – сообщает Николь Кидман. По словам Тома Круза, Кристиана рассказывала ему, что, когда Кубрик хотел снять фильм по «Новелле снов» сразу после «Лолиты», «она сказала: “Не делай этого, пожалуйста, не надо… не сейчас. Мы так молоды! Давай не будем проходить через это прямо сейчас”»[295].

«Новелла снов» написана изящным слогом светского человека, она рисует своего автора Артура Шницлера весьма общительным и слегка распущенным человеком. Но кроме того, эта книга – смелый, словно обнаженный взгляд на фантазии людей, которые живут в браке. Эта нагота пугала Кубрика да и Кристиану тоже.

К началу семидесятых годов третий брак Кубрика доказал свою стабильность, и режиссер счел, что он наконец-то готов снимать свой фильм по Шницлеру. В апреле 1971 года исполнительный директор Warner Bros. Джон Калли, главный покровитель Кубрика на студии, объявил, что следующим фильмом режиссера будет экранизация «Новеллы снов». И снова Кубрик отклонился от намеченного плана: вместо этого фильма он решил снять «Барри Линдона».

Кубрик на протяжении десятилетий настороженно относился к воплощению этого замысла, потому что понимал, что оно может потребовать от него саморазоблачения. «Новелла снов» не выходила у него из головы, но он никак не мог решиться на такой интимный, саморазоблачающий фильм. В семидесятых он подумывал о том, что для «Новеллы снов» следует выбрать актера, который обладал бы характерной для комика непробиваемостью. Он представлял себе в главной роли Стива Мартина или Вуди Аллена. По его замыслу, это должен был быть черно-белый фильм, возможно – вызывающая смешанные чувства романтическая комедия наподобие «Манхэттена» Вуди Аллена (1979). В записной книжке восьмидесятых годов он перечислял ряд возможных претендентов на главную роль, среди которых были Дастин Хоффман, Уоррен Битти, Алан Алда, Альберт Брукс, Билл Мюррей, Том Хэнкс и «Сэм Шепард????»[296]. Тем не менее для окончательной версии «Новеллы снов» он выбрал актера без комической жилки, серьезного, неуверенного в себе Тома Круза. Комедийность была бы для героя оружием самозащиты, а Кубрик в конце концов решает сделать его беззащитным.

В начале 1980-х годов Терри Саузерн некоторое время работал над комической, псевдопорнографической версией «Новеллы снов», где главный герой – врач-гинеколог. Саузерн вспоминал, что на тот момент Кубрик обдумывал возможную экранизацию этой книги в жанре «эротической комедии, но с добавлением рискованных и мрачных штрихов». Возможно, она напоминала бы «Грустное кино» (1971) – роман Саузерна, где речь идет о голливудском режиссере, который снимает порнографический фильм, посвящая его «великому Стэнли К.». Судя по записным книжкам Кубрика, он рассматривал сюжетную линию, где мужа привлекает «загадочная девушка» – порнозвезда вроде какой-нибудь Линды Лавлейс или Мэрилин Чэмберс. Заканчивается этот набросок так: «Жена включает кассету с порнофильмом, чтобы возбудить мужа, а в конце кассеты – та девушка»[297].

В итоге Кубрик отверг грубоватый, в духе «Стрейнджлава», подход Саузерна к «Новелле снов». Спустя несколько лет, закончив «Цельнометаллическую оболочку», Кубрик снова приступил к поискам сценариста для новеллы Шницлера. Он вызвал в Чайлдвикбери Джона ле Карре, чтобы обсудить киноадаптацию «Новеллы». В разговоре с Кубриком ле Карре заметил, что «Вена двадцатых годов, вероятно, была вертепом сексуальной распущенности, но она также была средоточием социальных и религиозных фанатиков, хронического антисемитизма, австрийских репрессий и предрассудков», местом, «где было опасно и в социальном плане, и в физическом». Кубрик и ле Карре обсуждали, где должно происходить действие фильма. «Что ж, Стэнли, я подумал об этом, – сказал ле Карре, – и я считаю, что лучше всего выбрать средневековый город, обнесенный стеной, или провинциальный город, который визуально ограничен от окружающего мира». После паузы Кубрик ответил: «Думаю, местом действия будет Нью-Йорк»[298]. И Нью-Йорк у Кубрика действительно напоминает город, обнесенный стеной, или съемочную площадку. Как и условная «Вена» в фильмах Макса Офюльса «Карусель» (1950) и «Письмо незнакомки» (1948), «Нью-Йорк» Кубрика – явно театральный, искусственный.

Соавтором Кубрика по сценарию фильма «С широко закрытыми глазами» в итоге оказался не ле Карре, а другой британский писатель, Фредерик Рафаэль. В то время как Кубрика и Майкла Герра объединял дух товарищества, частично основанный на их еврействе, более «колючий» Рафаэль, хотя и тоже был евреем, чувствовал себя отделенным от Кубрика в этом отношении. Он в штыки принял решимость Кубрика превратить эту историю венского еврея в явно нееврейский фильм и довольно несправедливо считал, что Кубрик пытается убежать от своего еврейства. Кубрик по крайней мере один раз подшутил в этом плане над Рафаэлем, сказав ему, что хочет видеть в главной роли «абсолютного гоя в духе Харрисона Форда»[299]. В отличие от Рафаэля, Кубрик наверняка знал, что мать Форда была еврейкой.

В мемуарах Рафаэля о работе с Кубриком есть много претензий, некоторые из которых довольно глупые. Например, он считал, что предложенное им название фильма «Женская особь» было гораздо лучше, чем «С широко закрытыми глазами». Кубрик, конечно, придерживался своего яркого варианта названия, которое, вероятно, перекликается с фразой Бенджамина Франклина: «До брака держите глаза широко открытыми, а после – полузакрытыми» – иными словами, следите за своим супругом, но не слишком пристально.

Кубрик настоял на том, чтобы Рафаэль удалил из диалогов сценария фильма все следы остроумия. Это удивительное решение, поскольку «С широко закрытыми глазами» – это то, что Стэнли Кэвелл называет «комедией повторного брака»: супруги, находящиеся на грани разрыва, проходят через серию испытаний и, наконец, осознают, что они предназначены друг для друга. Как правило, «комедия повторного брака» – от пьес Шекспира до эксцентричных комедий Говарда Хоукса и Престона Стерджеса – отличается остроумными, динамичными диалогами, изобилующими превосходными словесными дуэлями. Но не в случае фильма Кубрика. Остроумными нельзя назвать ни «Новеллу снов», ни «С широко закрытыми глазами», где действие движется медленно, иногда даже тяжеловесно и неповоротливо. Как и в «Космической одиссее», и в «Сиянии», Кубрик прибегает здесь к банальности. Кинокритик Мишель Шион обратил внимание, что в фильме есть множество примеров «попугайского повторения»: персонажи слово в слово повторяют реплики друг друга, как бы с некоторым недоверием[300].