Зато в народ пошли гулять так называемые кладовые записи короля Сигизмунда, в котором сообщалось, что все сокровища были припрятаны в русской земле, а невольные свидетели перебиты. Сам клад с той поры стал не менее легендарным, чем пресловутое золото Колчака. Его ищут уже не одну сотню лет, кое-что даже находят, но это так… капля в море.

От Алехана мы услышали новую интересную версию тех событий. Заодно прояснилась роль Трубецких в этом весьма запутанном деле.

Прадед князя Никиты Юрьевича в те далёкие времена открыто перешёл на сторону польских интервентов, даже сменил православную веру на католичество. Звали его Юрием Никитичем (хотя, став католиком, он перекрестился в Юрия-Вигунда-Иеронима). Он представлял боярскую партию, желавшую посадить на престол Руси польского королевича Владислава, сына Сигизмунда III из династии Ваза и входил в число доверенных людей, которые знали о готовившемся обозе с сокровищами.

Юрий Никитич был умным предателем. Осознав, что под ногами иноземных захватчиков и тех, кто им пособляет, загорелась земля, он принял решение окончательно перебраться в Речь Посполитую, где мог бы чувствовать себя в безопасности. Ему обещали тёплое местечко при дворе королевича Владислава. Однако быть простым приживалой влиятельный князь не желал и решил под шумок ограбить своих благодетелей.

Вместе с верными слугами, во главе которых стоял сотник Матвей с говорящим прозвищем Шибай (то есть разбойник), происходивший из детей боярских, Трубецкой организовал нападение на один из обозов, что везли награбленное добро из разорённой Москвы. Само собой, поляки ни о чём не должны были догадаться, потому всё делалось втихую, с большой осторожностью. Это было легко: князь прекрасно знал шляхтичей, охранявших обоз, ведал маршрут, по которому тот пойдёт. Осталось только найти подходящее место и время, в этом ему помог верный Шибай.

Охрана, не ожидавшая столь подлого удара в спину от своих союзников, была перебита. Захваченное сокровище доставили в подмосковное имение Трубецких и спрятали там до лучших времён (князь справедливо опасался, что в Речи Посполитой он может погореть, если кто-то случайно опознает исчезнувшее добро).

Свидетелей в подобных делах оставлять не принято. Шибай по приказу Юрия Никитича перебил всех слуг, участвовавших в разбойном нападении. Но Трубецкой решил сильнее замести следы и отравил Матвея. Тут Юрию Никитичу не свезло: Шибай выжил и затаил зло на предавшего хозяина.

Добраться до Трубецкого не получалось: тот перебрался в Польшу, где постепенно получил немалую власть. Там окончательно проявилась его гнилая сущность, ибо вместе с королевичем Владиславом он участвовал в неудачном походе на Русь.[19]

Шибай попытался насолить по-другому: забрать себе отбитые у поляков сокровища. И тут его ждало разочарование ещё большее. Хитрый князь спрятал драгоценности в другом месте, и никто, кроме него, не знал в каком.

От расстройства Шибай серьёзно заболел и скончался, перед смертью поведав тайну жене. Спустя десятилетия история с сокровищами стала семейным преданием среди потомков Шибая и своеобразной идеей-фикс.

Юрий Никитич так и умер на чужбине, но его сын Пётр, камергер польского двора и маршалок стародубский решил вернуться на родину. Он был принят и обласкан. Трубецкие снова вошли в большой фавор при русском дворе. Подобраться к ним скрывающимся потомкам Шибая было весьма проблематично.

Наконец это, пусть и с большим трудом удалось Гавриле, тому самому дворецкому. Правда, случилось это через сто с лишним лет, после злополучного нападения, да и наследники недоброй славы Шибая, чего уж тут говорить — измельчали. Далеко им было до лихого рубаки, не боявшегося никого и ничего. Хотя склонность к душегубству передавалась исправно.

Гаврила был слишком мелкой фигурой для того, чтобы разыграть самостоятельную партию. Пришлось посвятить в тайну бандитскую шайку, в которую и входил Лёха Вырви Глаз. Бандитам отводилась роль силового обеспечения, если придётся захватывать Никиту Юрьевича, чтобы под пытками выведать секретное место. Но это на крайний случай. Гаврила надеялся втереться к Никите Юрьевичу в доверие и разузнать всё более безопасным способом. Всё же Трубецкой к тому моменту стал слишком большой персоной, переть нахрапом на влиятельного вельможу опрометчиво и чревато многими последствиями. С такими фигурами действовать нужно очень и очень осторожно.

Немного погодя Гавриле пришла в голову мысль зайти ещё с одного направления. Супруга Никиты Юрьевича не отличалась строгостью нравов, а среди членов шайки был красавец-офицер Карташов, который без всяких усилий окрутил даму весьма лёгкого поведения. Гаврила надеялся, что в порыве страсти княгиня преподнесёт любовнику все секреты на блюдечке.

И сразу первый тревожный звоночек: в городе появился пан Кульковский — польский шляхтич, присланный свергнутым с престола Станиславом Лещинским с секретной миссией. Суть этой миссии была довольно проста: сам низложенный король или кто-то в его окружении сумел сопоставить некоторые факты и вычислить, что Трубецкие причастны к захвату обоза.

Лещинскому катастрофически не хватало денег: магнаты массово переходили на сторону русских, финансовая помощь от Версаля истощилась, особенно после того, как Миних наголову разбил под осаждённым Данцигом французский десант. А тут появилась возможность взять за горло Трубецких и заставить поделиться награбленным.

Кульковский нанёс визит Никите Юрьевичу и принялся его шантажировать. Дворецкий давно уже подслушивал все разговоры своего хозяина и, узнав о появлении конкурентов, передал весточку Карташову. Для таких случаев Гаврила обычно втёмную использовал горничную Варю. Та давно таскала записочки от своей хозяйки поручику Карташову, Гаврила под каким-то благовидным предлогом попросил доставить и его послание. Варя легко согласилась.

Тут произошёл серьёзный прокол. Девушка не была грамотной, но случайно услышала, как Карташов читает вслух послание от Гаврилы. Она бросается за разъяснением к дворецкому. Тот видит, что припёрт к стене, просит Варю отойти для серьёзного разговора в дровяник, а сам устремляется на кухню и делает всё, чтобы вторгнуть горячего повара-итальянца в очередной бурный приступ ностальгии. По пути хватает кушак влюблённого в Варю камердинера и, вернувшись в сарай, сначала глушит девушку, а затем убивает.

Поначалу всё идёт хорошо: Появляемся мы, пусть сначала по непонятному для Гаврилы поводу (он понятия не имел, кто стащил драгоценности князя), зато в следующий раз оказываемся в гуще расследования убийства и, поведясь на подкинутые улики, обвиняем в смерти Вари невинного Пётра. Вдобавок тот ещё и погибает. Гаврила облегчённо переводит дух. Чем не повод для радости: кажется, гибель горничной сошла ему с рук.

Осталось лишь устранить конкурентов.

Карташов сразу после свидания вместе с дружками отправляется к Кульковскому. Я следую за ними, но не слишком осторожно. Меня заметили и отогнали прочь.

Бандиты врываются в дом Кульковского. Пользуясь тем, что никто их не ждал, безнаказанно убивают шляхтича и его слуг. Те не знают, кто пришёл по их души, но понимают, что это связано с сокровищами короля Сигизмунда. Чтобы хоть как-то отомстить убийцам, умирающий поляк пишет на стене два ключевых по его мнению слова: «сокровища» и «Ваза», затем испускает дух.