Сид сказал, что неважно, кто это. Она его так запугала, что он рассказал обо всем Гилу Ферранту, и тот страшно разозлился – просто вне себя был от злости. Гил взялся за дело серьезно. Принялся угрожать Дульси, что разберется с ней, если она не будет молчать. Она только посмеялась и заявила, что в долгу не останется.

А потом был тот утренний визит, в день, когда произошел несчастный случай. Вернувшись из поездки за овсом для лошадей, Сид обнаружил, что Феррант ошивается вокруг конюшен. Приехал он на своей машине. Аллейн с удивлением услышал, что с ним была миссис Феррант. Ей надо было завезти выстиранное белье в Л’Эсперанс, вот они и заехали туда по пути. Феррант сказал, что на днях уезжает в Сен-Пьер – начальство, мол, приказало, – и что Сид должен последовать туда за ним, чтобы забрать партию. Еще Феррант спросил, как себя ведет Дульси. Сид рассказал ему про прыжок Бруно через овраг и про то, что она тоже вознамерилась прыгнуть и из-за этого поссорилась с дядей.

Феррант спросил, где она сейчас, и Сид сказал, что заперта в своей комнате, но это ненадолго. Она сбегала раньше и сейчас сбежит, и, зная Дульси, он нисколько не сомневается, что она тут же возьмет своего жеребца и пойдет прыгать.

– А где был ее дядя в это время? – спросил Аллейн.

Сид предположил, что сидел в конторе, писал памфлеты про геенну огненную.

– А где была Рыжуха?

– В конюшне.

– А миссис Феррант?

– Дожидалась в машине.

– Продолжайте.

Феррант снабжал Сида наркотиками, вот и в тот раз он отдал ему сверток и спросил, почему бы Сиду не присесть где-нибудь и не «отдохнуть». Впервые после их ссоры из-за Дульси он вел себя дружелюбно. Разговор происходил в каретном сарае, и Сид заметил, что Феррант все время оглядывается.

Сид зашел в один из свободных денников, устроился поудобнее на чистой соломе и принял дозу.

Следующее, что он помнит, происходило уже гораздо позже днем. Сид собрался с силами и пошел в каретный сарай, где стоял его мотоцикл. Тогда он и заметил кусок проволоки, совсем недавно отрезанный от мотка. Он подумал, что проволока как раз подойдет для картины, и забрал ее. Потом вспомнил, что должен был отвести рыжую кобылу к кузнецу. Он заглянул в денник, но ее там не оказалось. Уже было слишком поздно ехать, так что он отправился к утесу и там принял еще одну дозу. Спустя какое-то время ему захотелось узнать, что происходит в «Лезерс». Он поехал туда, а по дороге встретил Рики и Джаспера Фарамонда, который сообщил ему про Дульси.

Сид замолк и смотрел на Аллейна, дергая себя за бороду.

– Вы все рассказали?

– Да! Он это сделал. Я знаю. Видно было по тому, как он себя вел. Доволен был собой.

Тут Сид вдруг ударился в истерику, кричал, что если его вызовут свидетелем, он ни слова не скажет ни про наркотики, ни про Ферранта, потому что если скажет, то ему конец. Пусть Аллейн теперь решает, как распорядиться этой информацией, а он, Сид, не позволит сделать из него посмешище. Причем, как бы ни бушевал Сид, при упоминании Ферранта он неизменно понижал голос, будто боясь, что тот может его услышать.

Аллейн сказал, что попросит доктора Кэри осмотреть Сида, и распорядился отвести его в камеру. Затем они с Фоксом отправились в камеру Гила Ферранта и стали свидетелями демонстративного неповиновения. Феррант развалился на койке. Его модный французский костюм и розовая рубашка были изрядно помяты, а на лице за ночь отросла щетина. Он демонстративно жевал жвачку, широко открывая рот, и смотрел на вошедших сквозь полуприкрытые веки. Аллейну даже подумалось, что лучше уж иметь дело с Сидом.

– Доброе утро, – сказал он.

Феррант приподнял брови, демонстративно потянулся и зевнул.

– Вам, разумеется, объяснили, – начал Аллейн, – что вас наверняка осудят и приговорят к максимальному сроку. Если признаете вину, могут дать меньше. Желаете сделать заявление?

Феррант медленно покачал головой и перекатил жвачку во рту.

– Адвокат не советовал, – процедил он.

– Мы нашли столько наркотиков в доме у Джонса, что хватит засадить вас за решетку очень надолго.

– Это его дела.

– И ваши. Уж поверьте.

– Без комментариев. – Феррант закрыл глаза.

– Вы серьезно рискуете, – продолжал Аллейн. – Ваш главарь сбежал. Вы в курсе?

Веки Ферранта дрогнули, но глаза он не открыл.

– Советую вам сотрудничать, – добавил Фокс.

Все так же развалившись на койке, Феррант открыл глаза и посмотрел на Аллейна.

– Как там папочкин сынок поживает? – усмехнулся он, продолжая жевать жвачку.

В тишине, последовавшей за насмешкой, Аллейн отчетливо представил, почти почувствовал, как он бьет кулаком в заросший щетиной подбородок Ферранта. Он сжал кулак так, что ногти впились в ладонь и посмотрел на Фокса. На шее у того вздулись вены, а лицо побагровело.

Аллейну вспомнилась давно забытая фраза из «Крошки Доррит»: «Сосчитай до двадцати пяти, Тэттикорэм»[52]. Он даже начал про себя считать секунды, но тут вошел мистер Планк и объявил, что Аллейну звонит миссис Фарамонд.

Уже в коридоре суперинтендант сказал Планку:

– Со мной Феррант говорить отказался. Теперь очередь Фокса. Возьмите с собой блокнот.

Бросив на Аллейна ошарашенный взгляд, Планк вышел.

На том конце провода голос Джулии звучал почти как обычно.

– Какая удача! Я позвонила в участок Коува, и какая-то милая женщина сказала, что вы, скорее всего, здесь. Карлотта получила сообщение от Луи. Вы рады? Мы – да.

– Что за сообщение?

– Открытку с видом гостиницы «Маунтджой». На ней очень мелким почерком написано: «Подобрали на улице», а сама открытка испачкана в пыли. Текст на обратной стороне гласит: «Все в порядке. Напишу. Л.», и адресована открытка, конечно, Карле. Вы хотите знать, что мы об этом думаем?

– Да, конечно.

– Мы думаем, что Луи улетел в Бразилию. Надеюсь, там он и останется, и Карлотта, между нами говоря, тоже на это надеется. Луи стал совсем невозможным в последнее время. Правда ведь тот неизвестный, который подобрал открытку на улице и занес ее на почту, поступил по-доброму?

– Да, очень. Надпись на штемпеле прочитать можете? Когда отправлена?

– Подождите секундочку. Нет, не могу разобрать. Открытка вся в грязи.

– Можно мне на нее взглянуть?

– Нет, – быстро сказала Джулия, – если с ее помощью вы вернете его сюда. Мы просто решили, что надо вас известить.

– Благодарю.

– В общем, у нас у всех с плеч буквально камень свалился и появилось настроение пойти на завтрашнее собрание к мистеру Харкнессу. Бедный Рики, наверное, не сможет прийти? Как же должно быть скучно лежать в больнице! Мы собираемся его навестить. После собрания – заодно расскажем ему, как все прошло. К нему пускают посетителей?