– Он сейчас в полете с Ирзиада, – вздохнула я. – Но, думаю, сразу примчится к нам.

Родители Дэйрана жили на Ирзиаде в портовом городе Суидингтон все эти четыре года. Его отец ушел в отставку сразу после побега сына и присвоения ему статуса «А» – самого опасного преступника, при обнаружении которого разрешены любые, даже самые крайние меры задержания.

Марио нашел номер, и я сразу же отправила Джонатану Кроссу сообщение.

– Зачем Дэйран так спокойно отправился в ловушку? Если сразу все просчитал, – рычал Крист.

– А что ты предлагаешь? – взвилась я. – Стать еще более опасным преступником?

– Зато живым…

– Крист, – возмутилась Риз, – прекрати!

– Президент обещал, что с ним ничего не будет… – уронила голову на руки, поздно спохватившись о Джиджи. Медуза съехала по рукам на стол, недовольно чирикнув, тут же закопошилась и поползла обратно на мое плечо.

– Я выступлю перед журналистами со своей версией произошедшего, – подал голос отец.

– Рискованно для тебя, да и Дэвис вряд ли это позволит, – вздохнула я. – Он будет контролировать каждый наш шаг…

– В любом случае, нужно ждать суда и расследования, Леа… – сочувственно глянул он на меня. – А это – не один месяц…

– Неужели нет способа… – выдохнула я, выпрямляясь.

– Если президент не может дать Дэйрану амнистию, кто может? – прищурилась Мари.

– Те, кого Дэйран помог убрать недавно с постов, – поджал губы отец.

– Но неужели никого не осталось? – оживилась я.

– Уполномоченных – нет. Я уже думал об этом и навел справки…

– Может, у отца Дэйрана остались связи? – не сдавалась я.

– У меня тоже есть связи, но пока бесполезно, а отец Дэйрана – капитан в отставке, – вздохнул отец. —

Но посмотрим…

***

Не помня себя, я плелась по коридорам в сторону палаты Эрика, оставив Джиджи с новым знакомым. Отец пообещал, что сегодня разрешит Марио навестить Райана, и теперь тот в ожидании с радостью принялся за затейливый «анти-стресс», а Джиджи не упустил возможности пожаловаться новому персонажу.

Я не выпускала смарт из рук в надежде на ответ или хоть на что-то… Хорошо, что мой последний номер знал только Дэйран, отец и киборги, иначе осталось бы его только выбросить.

Дверь в палату Райана оказалась открытой, в коридорах было пусто, и я, сама не зная зачем, вошла внутрь.

– Леана? – встрепенулась у монитора помощница отца. – Привет!

– Привет, – безжизненно ответила я. – Я подежурю, можешь отдохнуть.

– Спасибо! – просияла та. – Состояние стабильное уже сутки.

Это могло ничего не значить.

– Хорошо, иди.

Я обессилено опустилась у кровати Райана и… расплакалась. Вцепилась в край простыни, тихо всхлипывая и глотая слезы. Все зашло в такой глухой тупик, что не было видно выхода. Я уже остро жалела о своей глупой выходке. Все стало лишь хуже, и у Дэйрана, благодаря мне, отобрали единственное, что у него еще оставалось – свободу. Дальше – только жизнь.

При мысли об этом я тоненько заскулила, не сдержавшись. И вдруг почувствовала, как мне на голову легла ладонь. Я вскинулась и встретилась взглядом с Райаном. Надо было бы подскочить и броситься к панели вызова отца, но я не шевелилась. Райан выглядел постаревшим на несколько лет, под глазами залегли темные круги, но взгляд остался цепким и живым.

Мы молча смотрели друг на друга. Его взгляд скользнул по лицу, а я, спохватившись, принялась вытирать слезы.

– Леа, – прохрипел он. – Что случилось?

– Я позову отца, – вскочила я, но он вдруг молниеносно схватил меня за руку и притянул к себе.

– Я задал вопрос, рассказывай… Что происходит?

Я опасливо опустилась обратно:

– Дэйран в тюрьме…

Райан сощурился, выпустив мою руку.

– Подробнее, – уже мягче попросил он.

Я рассказала ему про интервью и про то, что последовало за ним. Он слушал внимательно и напряженно, и я понятия не имела, что он подумает сейчас и что решит сделать. Пока говорила, вдруг почувствовала себя легче, и это было странно…

– Расскажи, как вы… Как вы оказались вместе? – вдруг с интересом посмотрел он на меня.

– Это допрос? – нахмурилась я.

– Нет, Леа, просто интересно… Я многого о тебе не знал, хочу понять…

Я пожала плечами и принялась рассказывать с самого начала… Было странно, легко. Райан слушал с интересом, временами изумленно качая головой. Я не говорила ему о том, кто именно взорвал завод на Каире, просто упомянула вскользь это событие. Но его взгляд в этот момент не оставлял сомнений – он все понял.

– Мой отец всегда боролся за то же самое, просто силы были неравны, – вдруг подал он голос. – Когда ему удалось собрать вокруг себя большее количество сторонников, его убили. – Райан задумчиво взглянул в окно. – Я не мог не закончить его дело… Но теперь я не нужен.

Я непонимающе посмотрела на него.

– Почему?

– Потому, что мы добились своего, – он перевел на меня блестящий взгляд. – Зови отца…

– Круто, Леа, – Марио восхищенно взглянул на меня в зеркало и грустно улыбнулся, – ты – самая красивая невеста в моей жизни!

Я тяжело вздохнула и нехотя присмотрелась к себе в отражении зеркальной панели. Пожалуй, я была сейчас самой красивой невестой и в своей жизни.

Платье было одновременно простым и изысканным благодаря переливающимся при движении кристаллам, рисующим на ткани не заметные на первый взгляд узоры. Нежный розовый айвори смягчал яркий цвет волос, дополняя и делая его уместным даже для такого торжества. Уложенные незатейливо крупными кольцами локоны струились по плечам и оголенной спине и прекрасно дополняли мой образ.

– Много людей? – проскулила я.

– Ну, это же свадьба национального героя, Леа! Конечно много, – усмехнулся Марио. – Не робей, ты сможешь!

– Два часа, два часа, всего два часа…. – прошептала себе под нос закусила губу.

– Тук-тук! Можно к невесте? – послышалось вдруг из коридора, и в дверь протиснулся Крист, – уже готовы?

– Давно, – кивнул Марио.

– Можно взглянуть?

– Ты и так уже смотришь, – не выдержала я.

Киборг выглядел сногсшибательно в костюме с иголочки темно-синего цвета. И был подозрительно доволен. Наверняка задумал свалить с Риз пораньше! Он хищно улыбнулся моему отражению в зеркале, скользя восхищенным взглядом по моей фигуре.

– Жених передает тебе эти сережки, – Крист вдруг протянул мне маленький футляр. – Просил сказать, чтобы ты без фокусов их надела, вопрос жизни и смерти.