– Динка, ты пришла, что ли? Ты где? – послышался женский голос.

Сережа мгновенно отпрянул от ноутбука, сердце его чуть не выпрыгнуло из груди. Осторожно, на цыпочках, он пробежал расстояние от окна, где стоял столик с ноутбуком, миновал кровать и оказался у большого встроенного платяного шкафа с зеркальными горизонтальными поверхностями. Этот шкаф частично выполнял функцию перегородки между обеденной и спальной зонами квартиры. Если бы Алена не заглянула внутрь, Сережа переждал бы опасный момент и, когда девушка снова зашла бы в ванную, выскользнул бы из квартиры. Но Алена зачем-то поперлась в спальню. Заметив резкое движение, она собиралась взвизгнуть и уже округлила глаза и открыла рот, но Сережина ладонь зажала ей губы.

– Тише, девушка, ничего страшного не происходит, – зашептал он, – я просто ошибся квартирой. Попал на этаж ниже, чем мне нужно, понятно? Я просто ошибся и сейчас уйду.

Инстинкт самосохранения подсказал бы любой другой девушке единственно верный в такой ситуации жест: согласный кивок головой. Умная и осторожная девушка так и сделала бы, да еще бы и прибавила с милой улыбкой:

– Конечно-конечно, ничего страшного, с кем не бывает.

Но Алена, голова которой совершенно помутилась от пережитого стресса и от предчувствия плохого развития событий, оказалась не способна проявить благоразумие.

– Ошибся? К кому же ты шел, Сережа, если не сюда?

Настал черед Сергея опешить от удивления. За считаные мгновения он не сообразил, что девушка, заставшая его врасплох, – та самая подружка Дины, которую отец взял к себе в помощницы, и что она бывает в кабинете отца каждый день по несколько раз. А на самом видном месте на стене его кабинета висит замечательная фотография в рамке. Он, Сережа, и Завьялов-старший на яхте в Средиземном море. Этой фотографией Валерий Иванович очень дорожил, потому что именно на ней отразилось потрясающее фамильное сходство отца и сына: те же темные волнистые волосы, те же брови, та же улыбка. На этом фото Сережа был полной копией Валерия Завьялова, когда тому было двадцать пять лет. Алена сразу поняла, кто перед ней, и она знала со слов Дины, что не пользуется любовью Завьялова-младшего. И что ее понесло? Зачем? Почему она не выпустила незваного гостя, приняв его извинения? Наверное, ей и в голову не могло прийти, что Сережа Завьялов может сделать ей что-то плохое. И зря она так подумала, ведь еще полгода назад и она сама ни за что не поверила бы, что сможет украсть у кого-то большие деньги. А вот смогла. И другой тоже смог. А может, она повиновалась внезапно нахлынувшему импульсу сделать Завьялову еще какую-нибудь гадость. Так или иначе, но Алена пискнула: «А ваш папочка знает, что вы тут делаете?», и, увидев, как перекосилось Сережино лицо, бросилась к кухонной зоне, где-то там она видела лежащую телефонную трубку.

– Постой, дура, я тебе ничего не сделаю, если ты прекратишь истерику, – прошипел торопливо Серега, но Алена его не послушала и продолжала суетиться.

Он отшвырнул ее от кухонной поверхности, выронив сумку, которую зажал под мышкой. Алена оказалась на удивление проворной, она бы и выскользнула, но ноги ее были скользкими от крема, и девушка на мгновение потеряла равновесие.

– Стой, овца безмозглая, – еще раз воззвал к ней Сергей, но Алена уже восстановила равновесие и оказалась почти рядом с телефонной трубкой.

– Ща я полицию вызову, будешь знать, как в чужие квартиры лезть…

На низком круглом стеклянном столике, который стоял по правую сторону от большого полотна в примитивистском стиле, стояла статуэтка в виде девушки-лотоса, впрочем, в тот момент Сережа ее не разглядел, просто схватил ее, опрокинув столик, и ударил Алену по голове.

Через мгновение он понял, что натворил, вытер головку статуэтки, за которую держался, своей майкой, потом снял ее и протер ручку двери с обеих сторон. Он уже хотел вернуться к компьютеру, чтобы и там стереть отпечатки своих пальцев, но только тут заметил, что дверь в квартиру приоткрыта, он ее не захлопнул, а на лестнице слышится собачье повизгивание и женский голос. Вдруг бабские вопли кто-то услышал? Сердце выскакивало из груди, и Сережа в панике рванул в подъезд. Женский голос и тюканье собачьих когтей по лестнице слышались сверху. Сережа хотел ринуться вниз, но тут заметил закуток, который соседи по лестничной клетке иногда перегораживают, дабы устроить себе дополнительный чулан, и нырнул туда. И правильно сделал, потому что вслед за теткой в квартиру зашел мужчина. Потом Сережа узнал, что это был Зураб.

Адвокат, конечно, был не в восторге от того, что Сережа все успел рассказать следователю, но он был специалистом высшей категории, и то, что он добьется для Завьялова-младшего самого минимального наказания, не вызывало сомнений.

* * *

Через несколько дней после ареста Сережи Зураб принес Сергею Алексеевичу заявление Завьялова, в котором он просит прекратить уголовное дело о краже.

– Вы нашли деньги? – поинтересовался Сергей Алексеевич у Игнатова.

– Нет, не нашли, – покачал головой тот, – но Валерий Иванович больше не хочет продолжать все это.

– Но ведь в него стреляли не из-за денег, и Алену Наливайченко убили не из-за этого, – пожал плечами следователь, – по большому счету, все произошедшее к похищенным деньгам вообще отношения не имеет. Впрочем, искать деньги – не наше дело, мы им занимались, поскольку одной из версий была связь между убийством и кражей. А так-то искать деньги – это ваша забота, Зураб Германович.

Сергей Алексеевич вздохнул с облегчением. У него накануне состоялся очень нелегкий разговор с Завьяловым, и ему, если честно, хотелось поскорее прекратить это тягостное общение. Сергей Алексеевич очень сочувствовал этому человеку, но тут был тот самый случай, когда раскрытие преступлений не принесло никому ни радости, ни чувства удовлетворения. Сергей Алексеевич понимал, что для Завьялова чем такие результаты, так лучше бы оба преступления остались нераскрытыми. Но работа Сергея Алексеевича была не в том, чтобы угождать людям, которым он сочувствует, а искать истину, даже если она для них окажется очень мучительной.

– Я не могу остаться, ты в глубине души сам понимаешь, что я права, просто не хочешь принять это, – сказала Дина, держа Валерия за руку, – но ты это примешь. Пройдет немного времени, и ты примешь это. Посмотри на все, что было между нами, со стороны, и картина получится печальная, Валерий, не отрицай этого. Я привела к тебе Алену в полной уверенности, что она хороший и порядочный человек, а она обокрала тебя. Твой сын не принял наших отношений и совершил ужасное преступление. Изначальный посыл его крылся в том, что он хотел навредить мне, а значит, причина опять же кроется в том, что я вошла в твою жизнь и помешала. То же самое касается и твоей Наташи. Если бы не я, вы могли бы быть с ней счастливы и уж точно все были бы здоровы. У вас была бы семья.

– Да уж, семья, – хмыкнул Завьялов, – они прямо у меня под носом крутили роман, а я ничего не знал. И это семья? Они оба меня предали, они оба предатели. Но Сережа – мой сын, и я сделаю все, чтобы его вытащить, а вот она пусть отвечает по закону. Ничего слышать о ней не хочу.