Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В окно! – прошипела она. – Это за тобой!
В отличие от Лары, Генриетта не растерялась и кинулась открывать окно, выходящее во двор. Лара со страхом перегнулась через подоконник.
– Адская Тьма!
Под окном мигом встала вороная лошадь.
– Тебе будет больно!
Та смиренно заржала.
– Лара, прыгай! – кричали сзади.
И Лара прыгнула. Прямо на спину своей бедной лошади.
«Бежать и не оглядываться!»
Не успела она обрести равновесие, как Адская Тьма галопом понеслась вперёд. Лара поймала поводья и направила лошадь к заставе.
Город только начал просыпаться, и это облегчало её манёвры по узким безлюдным улицам. Время от времени она оглядывалась назад, но погони не замечала.
– Адская Тьма, гони во весь опор! – радостно воскликнула Лара.
Придерживая шляпу одной рукой, она пригнулась к шее лошади так, что развевающаяся грива задевала её лицо.
Дорога, ведущая из Кемница, была совсем близко, когда из-за дома справа выехала чёрная карета, запряжённая шестёркой лошадей, и наглухо перекрыла выезд. Лара повернула назад, но поперёк дороги уже стояла повозка. Больше выходов не было.
«Мы в ловушке».
С повозки слезли два стражника.
– Немедленно сойди с лошади, ты арестована! – велел один из них.
– За что?!
– По подозрению в колдовстве!
Адская Тьма повернула морду, и недобрый её взгляд будто спрашивал: «Затопчем?» Лара не знала, как быть. Пока она колебалась, лошадь с грозным ржанием встала на дыбы и обрушила копыта, целясь в головы стражников. Те едва успели разбежаться.
– Уйми свою кобылу, девка! Не принуждай нас стрелять!
– Адская Тьма, – Лара вцепилась в чёрную гриву, – сможешь перепрыгнуть через повозку?
Адская Тьма смогла. Но два стражника стащили Лару за ногу прямо с лошади, едва та коснулась копытами мостовой по другую сторону повозки.
«Будь у меня стремена, я бы спаслась», – подумала Лара, теряя шляпу и падая в руки одного из стражников.
– Иди сюда, сука! – брызжа слюной, кричали ей.
Впереди чернел удаляющийся круп Адской Тьмы.
«Хоть одна из нас сумела сбежать».
Лару схватили за камзол, чуть не оторвав пуговицы, и бросили в повозку, которую она только что перескочила. Теперь она увидела, что в повозке сидит Крэх.
– Так это ты меня выдал? – не своим голосом зарычала Лара.
Крэх горестно покачал головой.
– Это Пауль.
– Меня выдал твой сын?!
Старик поднял полные боли глаза и показал свои связанные руки.
– Он выдал не тебя, а меня.
Опомнившись, Лара хотела спросить у Крэха, как они будут отпираться, но в повозку уже сели стражники.
– Вам нельзя болтать! – срывающимся голосом прикрикнул один из них.
Вопрос так и замер у Лары на губах. Вдруг она почувствовала, как стражник берёт её за руки и связывает спереди верёвкой. Повозка резко тронулась, и, если бы мужчина не сжимал ей запястья, Лара бы, верно, упала.
– Осторожней, мы тоже тут едем! – рявкнул стражник извозчику и, отпустив её руки, сказал: – Только посмей околдовать меня, проклятая ведьма.
– Я не ведьма.
– Попробуй докажи.
Лара заметила, что чёрная карета последовала за ними.
– Не бойся, – обратился к стражнику его напарник, – ведьмы не могут вредить тем, кто их арестовывает. Ты когда-нибудь слышал, чтобы ведьма убила инквизитора во время пыток или на суде?
– Нет.
– А всё почему?
«Потому что ведьмы, которых вы ловите, не настоящие», – подумала Лара.
– Потому что на нашей стороне Бог! – с гордостью объявил стражник, подняв палец.
Лара цокнула языком.
Всю дорогу она не сводила с Крэха глаз, чтобы он мог дать ей хоть какую-нибудь подсказку. Но тот, казалось, ещё размышлял. Лара вспоминала, чем запугивала её бабушка, оправдывая их притворную бедность. Что может её ожидать? Долгие месяцы в сыром подземелье, пытки, голод?
Лара похолодела, холодны были и слёзы, что застыли в глазах от осеннего ветра.
«Бабушка прожила на свете восемьдесят девять лет и ни разу не попалась, я же и месяца поколдовать не успела, как меня поймал инквизитор! – сокрушалась она. – Нет… Если я хочу выжить, надо успокоиться. Что мы скажем? Говорить, что я не ведьма, но несколько раз колдовала по бабушкиной книге, – глупо. Придётся лгать, аккуратно переплетая правду с неправдой…»
Лошадей остановили перед воротами четырёхэтажного особняка, хотя Лара была уверена, что их отвезут в Красную Башню, где находились суд и тюрьма. Башен для ведьм в Кемнице не было.
Пока стражники слезали с повозки, старик успел наклониться к Ларе и прошептать:
– Изображай простушку.
Их разлучили, едва они миновали ворота. Один стражник повёл Крэха к парадному входу, другой – потащил Лару к торцевой двери, за которой змеилась винтовая лестница.
– Чей это дом? – слабо спросила Лара.
– А ты не знаешь?
– Нет. Я не здешняя.
– Это дом его преосвященства.
«Значит, особняк принадлежит священнослужителю. Вот только какому?»
Лестница закончилась темницей, состоявшей из десятка пустых зловонных камер. Лару заперли в одной из них.
В полдень тот же стражник отвёл её на допрос. Рук ей так и не развязали.
За длинным столом сидели четверо: седовласый епископ в чёрной сутане с фиолетовой окантовкой, молодой человек с открытым лицом, утомлённый грузный мужчина в чёрной судейской мантии и секретарь в очках.
– Зачем нам этот парень? – удивился судья, едва глянув на Лару. – Вы должны были привести женщину, которая подозревается в колдовстве.
– Это не парень, а женщина, – ответил стражник. – Подозреваемая Лара Лихт.
Судья посмотрел на неё совсем другим взглядом, бормоча себе под нос:
– Женщина? Хорошенькая? Точно ведьма.
Лара чуть не онемела.
– То есть если бы я была безобразна…
– Тогда бы мы тем паче признали тебя ведьмой.
«Если весь допрос пойдёт в таком духе, мне никогда не оправдаться!»
– Я не ведьма, – возразила Лара.
Секретарь заскрипел пером.
– Сколько лет ты состоишь в связи с дьяволом? – с презрением спросил епископ.