Но иллюзия была короткой. Есенин уже хронически болен, ему часто приходится ложиться в больницу. Мать Софьи Андреевны позже писала подруге 11 января 1926 года: «Сейчас мне одна знакомая рассказала, что Соню обвиняют, что она не создала ему „уюта“, а другие говорят, что она его выгнала. Да какой же можно было создать уют, когда он почти все время был пьян, день превращал в ночь и наоборот, постоянно у нас жили и гостили какие-то невозможные типы, временами просто хулиганы, пьяные, грязные. Наша Марфа с ног сбивалась, кормя и поя эту компанию. Все это спало на наших кроватях и тахте, ело, пило и пользовалось деньгами Есенина, который на них ничего не жалел. Зато у Сони нет ни башмаков, ни ботков, ничего нового, все старое, прежнее, совсем сносившееся. Он все хотел заказать обручальные кольца и подарить ей часы, да так и не собрался. Ежемесячно получая более 1000 рублей, он все тратил на гульбу и остался всем должен: за квартиру 3 мес., мне (еще с лета) около 500 руб. и т. д. Ну, да его, конечно, винить нельзя, просто больной человек. Но жалко Соню. Она была так всецело предана ему и так любила его как мужа и поэта, что большей преданности нельзя найти. Просто идолопоклонство у нее было к нему, к его призванию…».

Наконец, выйдя из психиатрической лечебницы П.Б. Ганнушкина, где Есенин провел месяц, он заходит в квартиру Толстых на Остоженке лишь затем, чтобы забрать вещи, и уезжает в Ленинград. Снимает номер в гостинице «Англетер». Той ночью он напишет последние стихи и покончит с собой.

Смерть Есенина наделала много шума. Появились версии о том, что это не самоубийство, а заказное убийство, и так далее. К счастью, рассмотрение этих версий не входит в задачи данной книги. Так что мне остается только рассказать, как сложилась судьба героев этой главы после смерти Есенина.

Об Айседоре вам уже известно. Получив известие о гибели Есенина, она опубликовала некролог в нескольких газетах. Там были такие слова: «У него была молодость, красота, гений. Неудовлетворенный всеми этими дарами, его дерзкий дух стремился к недостижимому, и он желал, чтобы филистимляне пали пред ним ниц. Он уничтожил свое юное и прекрасное тело, но дух его вечно будет жить в душе русского народа и в душе всех, кто любит поэтов». Деньги, полученные за публикации переводов стихов Есенина она переслала в Константиново, его семье, хотя сама в этот момент испытывала сложности с деньгами.

Галина Бениславская покончила с собой на могиле Есенина через год после его смерти. Илья Шнейдер, как и многие, был потрясен самоубийством Галины, он пишет: «Галина Бениславская почти через год после смерти поэта – 3 декабря 1926 года – покончила жизнь самоубийством на могиле Есенина и завещала похоронить ее рядом с ним». Шнейдер вспоминает: «Она оставила на могиле Есенина две записки. Одна – простая открытка: „3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина… Но и ему, и мне это все равно. В этой могиле для меня все самое дорогое…“ По-видимому, Галина пришла на могилу еще днем. У нее были револьвер, финка и коробка папирос „Мозаика“. Она выкурила всю коробку и, когда стемнело, отломила крышку коробки и написала на ней: „Если финка после выстрела будет воткнута в могилу, значит, даже тогда я не жалела. Если жаль – заброшу ее далеко“. В темноте она дописала еще одну маленькую кривую строчку: „1 осечка“. Было еще несколько осечек, и лишь в шестой раз – прозвучал выстрел. Пуля попала в сердце».

Ее похоронили за могилой Сергея Есенина. Легенда гласит, что долгое время на могиле было написано просто «Верная Галя», и только позже ее заменила плита, на которой вывели «Бениславская Галина Артуровна. 1897–1926».

Трагически оборвались также жизни Зинаиды Райх и Всеволода Мейерхольда, но эти смерти никак не связаны с Есениным. В 1939 году Мейерхольда арестовали, после избиений он подписал признательные показания и был осужден по статье 58 Уголовного кодекса РСФСР, меньше чем через месяц в московский квартире убили Зинаиду Райх. В феврале 1940 года Всеволода Эмильевича расстреляли. Страна и эпоха становились все более и более опасными для жизни.

Пожалуй, наиболее благополучной оказалась судьба Софьи Толстой. Она стала хранительницей Музея Есенина при Всероссийском Союзе писателей. Музей закрыли – не прошло и двух лет с его открытия – под эгидой борьбы с «есенинщиной». С 1928 года Софья Андреевна работала в Государственном музее Л.Н. Толстого в Москве. С 1941 года она – директор объединенных толстовских музеев, позже директор Государственного музея Толстого в Москве. Она еще раз вышла замуж за литературоведа Александра Дмитриевича Тимрота и прожила в браке с ним семь лет. Скончалась Софья Андреевна в 1957 году.

И после смерти Есенин продолжал влиять на жизни многих современников, даже не связанных с ним узами родства иди дружбой.

Последнее стихотворение Есенина – восемь строк, написанные кровью на изнаночной стороне разорванной пачки папирос – производило сильнейшее и очень тяжелое впечатление. И не только на близких, друзей, и знакомых, но и просто на людей, знавших и любивших его стихи и, может быть, мечтавших познакомиться когда-нибудь с поэтом.

Стихи написаны утром 27 декабря 1925 года в номере гостиницы «Англетер». Есенин передал их В.И. Эрлиху, но тот прочел их, только когда получил известие о самоубийстве поэта. Стихотворение опубликовано 29 декабря 1925 года в вечернем выпуске «Красной газеты» и перепечатано «Вечерней Москвой» 30 декабря в статье Георгия Устинова «Сергей Есенин и его смерть».

Разумеется, смерть Есенина вызвала много откликов, в том числе и поэтических. Самый известный из них, безусловно – стихотворение «Сергею Есенину», которое «по горячим следам» написал Владимир Маяковский. По собственному признанию, поэт работал над стихотворением около трех месяцев и сдал рукопись в издательство «Заккнига» 25 марта 1926 года. Его опубликовали в газете «Заря Востока» 16 апреля, потом одновременно перепечатали в «Ленинградской правде» и в «Смене» – 23 мая; а также в майском номере журнала «Новый мир».

В то же время Маяковский публикует в «Ленинградской правде» очерк «О работе поэта. Отрывок книги „Как делать стихи?“», в котором подробно рассказывает, почему и как было написано это стихотворение. Летом другие отрывки очерка опубликованы в газете «Заря Востока» под заголовком «Как приходит социальный заказ» и в журнале «Красная новь» под названием «Как делать стихи». В августе – сентябре в журнале «Новый мир» вышло окончание статьи под названием «В мастерской стиха». Отдельное, полное издание статьи вышло в августе 1927 года в акционерном издательском обществе «Огонек».