Все последующие дни, когда они свернули на юг, оставив позади гряду гор, непрерывно шел дождь. В последний день они не смогли разжечь костер и остались без кофе. Дождь капал с полей шляп, пока они ужинали всухомятку. Перед тем как залезть в свои палатки, им пришлось отскребать ножом комья глины с сапог.

Утром дождь все еще моросил. Начало дня никогда не было для Фокс приятным временем суток, а если она не могла выпить кофе, настроение и вовсе было скверным. Она молча вывела свой отряд со стоянки и поехала впереди. Когда ее догнал Ханратти, она сухо спросила:

— Чего тебе?

— Хочу кофе, пару тысчонок долларов и женщину. Фокс перебросила на спину свою косу и даже не посмотрела в его сторону.

— Что-нибудь из того, о чем ты мечтаешь, возможно, осуществится, если кончится этот чертов дождь. — Сказав это, она скорчила недовольную гримасу: со времени разговора с Барбарой Робб она дала себе слово не ругаться. А еще пыталась не ходить большими шагами.

— Я разговаривал с людьми там, на берегу Грин-Ривер, — сказал Ханратти, ничуть не смутившись холодным тоном Фокс. — Одна группа тоже направляется в Денвер, но они идут прямо на восток.

У нее не было настроения оправдываться. Она лишь презрительно фыркнула:

— Их путь будет таким же легким, как наш, но только до тех пор, пока они не выйдут к Гранд-Ривер. На том пути, который они выбрали, эту реку им не перейти, тем более сейчас, когда начался паводок.

— Откуда ты знаешь про паводок?

— Сейчас весна. — Она воздержалась оттого, чтобы назвать его идиотом, а терпеливо добавила: — В Гранд-Ривер стекается вся вода с гор Колорадо. Поэтому во время таяния снегов высокая вода стоит в этой реке дольше, чем в остальных реках.

— Я хочу тебе кое-что сказать. — Ханратти молчал так долго, что Фокс невольно на него посмотрела. Он сидел в седле, сгорбившись и тупо глядя перед собой.

— Так что ты хочешь сказать?

— Если бы я знал, что тебе нужен мужчина, я бы мог предложить…

Фокс вздрогнула.

— С чего ты взял, что мне кто-то нужен? — Краска бросилась ей в лицо. — Таннер и я… просто так случилось.

— Может, это случилось оттого, что у него богатый папочка?

— Золото не имеет к этому никакого отношения. И вообще, я тебе уже говорила, что это не твое собачье дело.

— Если ты собираешься остаться в Денвере из-за него, ты прогадаешь. — Ханратти выпрямился в седле, но по-прежнему не смотрел на Фокс. — Я предлагаю тебе вернуться вместе со мной в Карсон-Сити.

Такого поворота Фокс не ожидала. Она смахнула с лица капли дождя и раздраженно сказала:

— Говорю тебе в последний раз — я не собираюсь возвращаться в Карсон. У меня есть дела в Денвере. И не спрашивай какие, потому что это тебя не касается.

— Я мог бы подождать в Денвере, пока ты покончишь со своими делами.

Разговор становился для обоих все более затруднительным и неприятным.

— Я не испытываю к тебе симпатии, Каттер. — В таких ситуациях лучше сразу расставить все по местам. — Более того, пойми меня правильно, дело вовсе не в тебе. У меня не будет другого мужчины.

— Ты меня отвергаешь? — Да.

Он кивнул, и с его шляпы полетели брызги.

— Поступай как знаешь. Но если дела пойдут не так, как ты хочешь, вспомни, что я тебя предостерег.

Дернув поводья, он повернул лошадь и поскакал в конец кавалькады.

Фокс была раздражена тем, что он заговорил с ней и снова осмелился дать совет, которой ей был не нужен. Раздражение не прошло даже тогда, когда они остановились на ночь и сидели у костра. Она заметила, что Ханратти не спускает с нее глаз. Пич протянул руки к огню и вздохнул:

— Как приятно чувствовать тепло. — Он поднял голову и посмотрел на небо. — Думаю, что снова пойдет дождь. Так что мы не успеем обсохнуть.

— Пока что Бог услышал твои молитвы, старик. — Джубал Браун обхватил ладонями кружку с горячим кофе. — Хотя бы сейчас не идет дождь.

— Что ж, Мисси, я несколько дней отказывался играть с тобой в шахматы. Думаю, сегодня у меня хватит сил обыграть тебя в одной партии.

— А как насчет того, чтобы отложить ее еще на один день? — Она оглядела его мокрую одежду и сгорбленную фигуру. Чем скорее он заползет в свою палатку, переоденется в сухое и заснет, тем лучше. — Что-то у меня нет настроения быть побитой. — У нее сжалось сердце от того, что он, видимо, обрадовался и не стал спорить.

— А прогуляться есть настроение? Таннер встал и потянулся.

Бросив взгляд на Ханратти, Фокс тоже встала и отошла к лошадям.

— Что происходит между тобой и Ханратти? — поинтересовался Таннер.

— Ничего особенного.

У нее было время, чтобы обдумать разговор с Ханратти. Больше всего ее удивил выбор времени для этого разговора. Почему Ханратти предложил, чтобы она выбрала его именно сейчас, а не тогда, когда они отправятся в Карсон-Сити? По ее мнению, это имело бы больше смысла — предложить любовную связь после того, как она расстанется с Таннером. Должен же он был понимать, что до этого времени она была несвободна.

— В детстве у меня была лошадь такой масти, — сказал Таннер, поглаживая шею своей огромной кобылы. — Это был конь по кличке Снаряд. А ты помнишь свою первую лошадь?

— Конечно. — Она посмотрела на губы Таннера, сглотнула и провела рукой по крупу лошади. Боже, как же ей нравится целоваться с этим человеком! — Когда я в первый раз отправилась на восток, я несколько месяцев прожила в обществе пайютов. На прощание они подарили мне мустанга. С тех пор я предпочитаю именно мустангов.

— Да, я помню, ты рассказывала мне, что провела какое-то время с индейцами. — Таннер смотрел на нее с нескрываемым интересом. — Они тебя похитили?

Фокс рассмеялась:

— Нет. Я просто однажды прибилась к их лагерю. Жутко замерзла и была страшно голодна. Они были так удивлены, что белая женщина путешествует одна по диким местам, что предложили мне пожить у них. Они, наверное, решили, что я обладаю какой-то мистической силой или что-то в этом роде.

— Я тоже удивлен. — Это было правдой. — Ты действительно прошла по всем этим диким местам совершенно одна?

— Мне тогда было семнадцать лет. Я была слишком молода, чтобы задуматься над тем, что женщинам не следует так рисковать.

— Нет, серьезно. Зачем ты это сделала? — Взявшись за руки, они отошли от лошадей.

— Я как раз узнала, что мой отчим украл мою жизнь. — Она вдохнула и задержала дыхание. — Я решила, что отправлюсь в Денвер и убью негодяя.

Таннер остановился и внимательно вгляделся в ее лицо.

— Господи! Неужели ты его убила? Она покачала головой.