Артем приносил Кае книги. В отличие от Влада, Ган понимал важность книг, поэтому заботился о том, чтобы пополнять библиотеку Агано. Люди, выходящие на рейды, знали, что принести домой новые книги – почти так же важно, как добыть еды или медикаментов, оружия или материалов. Впрочем, читали далеко не все, и Артем говорил Кае, что и Ган, скорее всего, читает их куда меньше, чем пытается показать.

Кае не очень хотелось признаваться в этом, но она радовалась, когда приходил Артем. Одной ей было невыносимо скучно лежать в постели без движения, и даже книги постепенно надоели. Собственная беспомощность угнетала; она мечтала пройтись хотя бы немного, и, должно быть, это было написано у нее на лице, потому что Шрам распорядился выдавать ей костыли, только чтобы дойти до туалета… В остальное время они хранились у Тары, которая жила в лазарете – ее комнату отделяла от основной части цветастая занавеска.

Артем читал вслух, и они разговаривали – шепотом обсуждали дальнейший путь. Кая видела, что Артем не доверяет Гану… Ее тревожило и смущало, что в этом он оказался куда разумнее – обычно осторожная и подозрительная, сейчас Кая не могла заставить себя почувствовать угрозу… Хотя было бы куда полезнее держаться настороже, пока они находились во власти незнакомцев, какими бы дружелюбными они ни казались.

В первый же приход Артем рассказал Кае, что их собираются задержать в Агано на пару недель, а то и больше, но ее это не удивило.

– Злиться не на что, Артем. – Кая откинулась на подушку и вздохнула. – Он защищает людей и поступает, как должен. Главное, чтобы эта девчонка все сделала, как обещала… Если что-то пойдет не так, мы можем оказаться виноваты. – Она задумчиво закусила губу.

– Ну, и что будем с этим делать? – Она оставалась спокойной, а вот Артем на этот раз кипел жаждой деятельности. Возможно, потому что это она лежала прикованная к постели и не могла пошевелить ногой.

Кая пожала плечами:

– Пока – ждать. Ты же хотел пойти на это, не так ли? Мы знали, что последствия могут быть любыми… Так что теперь, будь добр, не высовывайся.

Артем хмуро кивнул.

Больше они не говорили об этом, ограничиваясь обсуждениями книг, пути и Зеленого.

Кая много спала, много ела, и впервые за долгое время ей удалось расслабиться – в кои-то веки она могла ни за что отвечать, ни о ком не заботиться…

Кая чувствовала себя почти как в детстве, когда ее защищали дедушка и отец. Тогда никто в мире – ни нечисть, ни зверь, ни человек – не посмел бы ее обидеть.

В первое же утро к ней зашел Ган – осведомиться о самочувствии и подробно расспросить о городе Тени. Кая постаралась пересказать все, что могло оказаться полезным: расположение выходов, примерное число людей. Она прекрасно понимала, что он не мог не подозревать их, поэтому старалась ничего не забыть. Особенно подробно Ган расспрашивал, что произошло, когда они пытались обогнуть город Тени… И о Тени, якобы живущем в основании красно-белой трубы.

– Лидия рассказала, что Тень появился в самом начале, – Кая нахмурилась, вспоминая. – Якобы он заключил договор о ненападении с местными. Он позволяет им использовать электричество и каким-то образом не дает нечисти вылезать из прорех, ну а они ему – человеческие жертвы, уважение и почет. – Кая с трудом улыбнулась.

– Ты в это веришь? – Ган сидел на стуле у ее постели и рассеянно перекидывал короткий острый кинжал с ладони на ладонь, сосредоточенно глядя на него, будто все ответы таились в холодной стали.

– Не верю, – ответила без колебаний Кая. – Они просто выдумали красивую легенду, чтобы контролировать людей. Думаю, всем управляет группа людей, которая остается в тени.

– Неплохой каламбур. Но как тогда объяснить историю с водой и то, что они не боятся прорех?

– Не знаю, – пробормотала Кая. – Они используют электричество в небольших количествах. Возможно, это связано с местом. Артем рассказывал теорию про поля, на которых прорехи могли бы работать иначе, – может, это одно из них… В общем, вариантов много, но они все звучат менее безумно, чем то, что с тварью можно договориться.

– Может быть, – рассеянно произнес Ган, проводя по кинжалу пальцем, а затем поднимая на нее глаза. – Все это странно. Что ж… В любом случае спасибо за помощь. Выздоравливайте, леди. Я зайду завтра.

– Князь Агано заходит навещать всех сирых и хворых в своем славном княжестве? – Кая хотела, чтобы вопрос прозвучал шутливо, но Ган не улыбнулся.

– Нет, не всех, – очень серьезно ответил он. – Но тебя я хотел бы увидеть снова. Ты ведь не будешь против?

Кая вдруг почувствовала, как горячо стало щекам и шее.

– Не-а, – пробормотала она, отводя взгляд. – С чего бы? Не буду.

– Вот и славно! – бодро сказал Ган, пружинисто поднимаясь со стула. – Тогда позвольте вас покинуть – государственные дела не ждут!

Выходя, Ган столкнулся в дверях с Артемом, который нес Кае творог с кухни, и отвесил ему шутливый поклон.

– А ему чего здесь надо? – хмуро спросил Артем, усаживаясь на освободившееся место.

– Спрашивал про Тень. А что?

– Да ничего… Просто, мне кажется, стоит быть с ним осторожнее. Странный он. К тому же вчера у нас был не слишком приятный разговор…

И Артем рассказал, что они останутся пленниками до приезда Саши и Инги. Кажется, Артема обидело, что она не разделила его возмущение, и на краткий миг Кая почувствовала неловкость, будто и вправду была в чем-то виновата. После этого они долго не обсуждали ни Гана, ни его княжество.

Ган приходил к Кае каждый день – первые пару дней она смущалась, но потом решила принимать эти визиты как должное… И поняла, что ждет Гана больше, чем Артема.

Говорить с Артемом было все равно что идти по тонкому льду – слишком многие темы могли нарушить хрупкое равновесие между ними. Дедушка, Ган, княжество, листки в рюкзаке, то, что случилось в городе Тени…

С Ганом же общаться оказалось просто – раньше ей было так просто только с дедушкой, и Кая не знала, в чем секрет. Она быстро поняла, что, вопреки подозрениям Артема, Ган действительно много читал. При этом говорил он так, что ей все было ясно и не приходилось чувствовать досаду из-за непонятных слов. Иногда он шутил, говорил, как герой книги о приключениях или, скорее, сразу нескольких книг. Они обсуждали погоду и разведение скота, книги и парники, нечисть и торговлю. Ган говорил много и интересно, а слушал ее мнение с таким вниманием, что Кая все меньше отслеживала, что можно говорить руководителю чужой общины, а от чего стоило бы воздержаться, и это ее тревожило. В его речи причудливо мешались слова из разных культур и эпох, и почему-то (хотя Артем предполагал, что причина кроется в невежестве) Кае казалось, что Ган говорит так намеренно. Иногда он вдруг становился серьезен – когда рассуждал об оружии, боях, в которых ему приходилось участвовать, детстве (о нем, впрочем, он говорил неохотно и мало) или нападениях на Агано. Кая никак не могла понять, насколько он сам верит в придуманную сказку, – Ган играл словами и смыслами, улыбался, шутил, но отдавал приказы – и шестеренки созданного им мира крутились без перебоев.