Он настигает меня, когда я уже почти успела открыть дверь. Удар кулаком по ней, и она захлопывается, а меня переворачивают и прижимают к стене рядом. Провоцирую, хочу вывести из равновесия. Вывернуть ему все кишки наружу, как он выворачивает мои. Вишу в воздухе, едва касаясь носками туфель пола, пока пальцы Сабурова впиваются в мои плечи, оставляя после себя кровоподтёки.

— Ты, блядь, сумасшедшая, я понять не могу? — рычит на меня, опаляя горячим дыханием щёку.

Я устрою тебе фиктивный брак, сучёныш. Ад на земле устрою.

— Если хочешь убить меня, так убей прямо сейчас. Чего время тянуть, — чувствую, что горю, а языки пламени лижут мои стопы, словно я ведьма, которую предали огню.

Опускает меня на пол, но не отпускает. Одной рукой упирается в стену, другой захватывает мою шею. Сглатывая слюну, ощущаю, как горло вжимается в его ладонь.

Дышит тяжело. Глубоко, смотря на меня глазами, полными ярости.

— Ты даже не представляешь, как сильно я хотел тебя убить. Поэтому не искушай меня. Ты нужна мне, — ухмыляется на этих словах, тыкаясь носом в мою в щёку и вдыхая запах кожи, как дорожку кокаина, — пока ты наследница Юрасова. Потом я тебя отпущу на все четыре стороны.

Это что-то на очень больном. На не по-человечески неприятном. Получается, он вытащил меня из того дома ради денег?

Хочется заплакать, но слёзы уже текут по щекам, не спрашивая моего дозволения.

— Хорошо. Поняла тебя, — всхлипывая вру, надеясь, что отпустит, а я смогу найти тёмный угол, чтобы пореветь.

Смотрит на меня сквозь полуопущенные ресницы потемневшими глазами. Верит? Пальцы между тем разжимаются. Я отстраняюсь от Сабурова, снова пытаясь открыть дверь и выбраться, но он по-прежнему упирается в неё рукой.

Кладёт ладонь мне на плечо, удерживая. Я ощущаю, как его подбородок трётся о мою макушку, вызывая мурашки.

— Если выкинешь что-нибудь, я от тебя мокрого места не оставлю, — и только после этого открывает дверь, позволяя мне выйти из комнаты, и покидает её сам.

Выбежала на веранду охладиться. Внутри меня ещё полыхал огонь. От его жалящих слов, от его прикосновений, которые шли вразрез со слетающими с губ угрозами.

Потёрла щёки. Ничего не понимала. Только ощущала его желание, когда он стоял рядом. Такое сильное, почти физически осязаемое. Мне не хватило смелости опустить глаза вниз, к ширинке, но готова поклясться, что его член был напряжён не меньше него.

Фиктивный брак, значит.

Я бы поиграла в эту игру, не сомневаюсь, что одержала бы в ней победу. Но, когда в голове всё прояснилось, поняла, что не хочу. В ушах звенели слова о том, что Ясмин в больнице. Я ставила себя на её место и представляла, как ей тошно и больно. Любит ли она Ратмира? Если да, то каково ей будет узнать, что он решил заключить гражданский брак? И как же его рабочие договорённости? Не идут ли они вразрез с этим решением?

Вернулась в дом и тут же наткнулась на Фатиму, сверлящую меня злым взглядом уже пару минут. Отшатнулась, как от дикой кобры, которая вот-вот распустит капюшон на шее и ринется в атаку.

— Шлюха всё же добилась своего. — Изучает меня с нескрываемой неприязнью, сканируя с ног до головы. — Привела в этот дом нагулянного ребёнка и живёшь в покоях хозяйки.

Нагулянного? Не думает ли она, что я изменяла Юрасову с её пасынком? Забавно.

Я подхожу к ней ближе, используя высокий рост, чтобы посмотреть на неё сверху вниз. Улыбаюсь ей холодно. Искусственно.

— На вашем месте я бы аккуратнее подбирала слова. Сегодня шлюха, а завтра законная жена Ратмира.

По её округлившимся карим глазам я понимаю, что она не в курсе нашей свадьбы. Оставляю её с этим известием и отправляюсь на поиски Патимат.

Нашла её в моей старой комнате. Она нянчилась с Мишкой, разговаривая с малышом на языке его отца, и мальчишка слушал её на удивление внимательно.

Когда Пати обнаружила моё присутствие, то немного смутилась.

— Какой славный парнишка, — сказала она, поднявшись и взяв его на руки. — Ратмир знает?

Я вздрагиваю, ощущая себя преступницей, застигнутой над трупом с окровавленным ножом в руках. Заглядываю в коридор, проверяя, нет ли рядом лишних ушей, пока Патимат вцепилась в меня взглядом.

— Нет, — отвечаю шёпотом и выразительно на неё гляжу, — и не должен.

Вижу, как моя просьба идёт вразрез с её понятиями о чести и долге.

— Как ты догадалась? — Мне казалось, что Мишка ещё слишком мал и моей тайне не грозит быть раскрытой.

— Ты видела когда-нибудь детские фотографии Ратмира? — улыбается Пати.

— Нет, я думала, что он родился сразу тридцатилетним амбалом с замашками тирана, — кисло отвечаю.

— Фото всего несколько, плохого качества. Он хранит их у себя в столе, видимо, как память о матери. Впрочем, и без них можно обнаружить общие черты. Очень похожи мальчишки. Странно, что Ратмир до сих пор не обнаружил сходства.

На этих словах меня прорвало. Возможно, гормоны, возможно, просто накопившаяся усталость и стресс, но я едва была способна контролировать чувства.

— Ну-ну, не плачь, — пытается утешить меня Пати, а я успокаиваюсь, лишь когда вижу, как Мишка тянет ко мне ручки. Забираю его, целуя своё маленькое счастье.

Вытираю слёзы, внимательно смотря на ребёнка. А ведь Рат должен был изучить его, когда брал на руки, тогда, в машине. Впрочем, зная упёртость этого барана, мог отрицать очевидное, даже если нашёл общие черты.

— Вам нужно поговорить, разобраться. Не дело это, что отец не знает про сына.

Я фыркаю, ощущая раздражение от этих слов.

— Пати, он же отберёт его, если всё раскроется, — смотрю на неё, поражаясь тому, как она может этого не понимать.

Женщина хмурится. По глазам видно, что считает меня не слишком умной девушкой.

— Ратмир никогда бы так не поступил с тобой, Серафима. Для него это значило бы, что он стал такой же, как отец. А он его всю жизнь презирал.

— Нет, — отмахиваюсь. Не верю. Не верю, что могла так промахнуться. — В том то и дело, что он такой же. Захотел иметь всё сразу, а мои чувства, мои эмоции его даже не волновали! Он бы никогда не отпустил меня со своим сыном!

Патимат медленно вздыхает, отводя глаза в сторону. Мне хочется ей объяснить причину своих поступков. Что не могла бы я находиться рядом с ним, зная, что он женат на другой. Деля его на две семьи.

Может, ей и кажется, что она знает Ратмира лучше меня, но она упускает один важный момент — именно его ревность и жажда обладать мной против моей воли привели к сегодняшней ситуации.

Взяв с Пати слово держать язык за зубами, скрылась с сыном в нашей спальне. Не хотелось выходить из неё совсем, а когда стало известно, что Ратмир уехал на несколько дней, то покидала её, только чтобы погулять с ребёнком в саду.