Утешая себя, она пробормотала:

—Каждый судит по себе…

Маша забилась в самое дальнее кресло в ожидании развязки. Почему-то она только теперь поверила — Лелькина странная тактика принесет нужные плоды. Обязательно. Только нужно набраться терпения.

…Маша поплотнее закуталась в плед и похвалила себя: дело движется. Уже можно приступать к следующей сцене.

Она воровато оглянулась на Лельку и шепотом объявила:

—Сцена третья!

Немного подумала и добавила:

—Разоблачение.

«Начнем ее с того…»

…Пусть так — Лелька позволила всем занять свои стулья. И не задала ни одного вопроса. Зачем, спрашивается, они по очереди таскались в Динкину комнату?!

Она, Маша, хищно следила за подозреваемыми и кроме вполне понятного удивления в их взглядах, ничего не уловила. Учинивший разгром не выделялся, хоть плачь.

А она-то считала звездой себя!

Наивная.

Среди них уж точно есть настоящий артист. Почти гений. Причем не на сцене, а в жизни. Вот только кто?

Если честно, Маша так и не поняла, зачем вору понадобилось громить Динкину спальню. Или он пар спускал?

Лелька, в отличие от нее, ничуть не нервничала. Просто спросила:

—Никто не хочет признаться, что сделал попытку украсть эскизы?

Маша едва не подпрыгнула от изумления: это еще что за финт?! И не одна она недоумевала. Все переглядывались. Лелька так странно выделила голосом «сделал попытку».

Наталья привстала и с места выкрикнула:

—Только попытку? Разве кражи не было?

—Только попытку. Кража не состоялась. Правда, не по вине вора.

—Сознавайся, гад, а то на наживку раздергаю, — зарычала со своего места Маша.

В гостиной повисла напряженная тишина. Гости с большим подозрением оглядывали друг друга.

Софи печально вздыхала и делала вид, что читает. Вера Антоновна стояла, прислонившись к косяку, и скептически посмеивалась. И про блюдо серебряное в своих руках забыла.

Маша с горечью констатировала:

—В несознанку ушел. Партизан, чтоб его! Давай, Лелька, дожимай эту сволочь.

Лелька кивнула.

—Придется. Хотя… даю еще один шанс.

—Ха-ха! — довольно кротко высказала свое мнение Маша.

—Честно говорю — я знаю вора. И если он не захочет повиниться сам, открою имя. Пока же, чтобы не считал — я его просто пугаю — изложу некоторые факты. Думаю, вор их оценит.

Лелька помолчала. Остальные ждали. Лишь Наталья вскочила, ее глаза горели, руки рефлекторно то сжимались, то разжимались.

Маша мысленно даже посочувствовала ей. Она-то уже догадывалась, кто вор. И не понимала, чего глупая Вобла тянет, на что надеется.

Лелька спокойно сказала:

—Первое — все мы знаем: кража произошла перед завтраком. Потому что еще утром эскизы висели на месте.

—Точно,— угрюмо подтвердила Вера Антоновна.

—Второе — сразу после завтрака Динка пошла в свою комнату, она обещала Софи наклеить свои акварели на картон и подарить. А когда зашла, кое-кто уже занимался этим. Показал Динке готовые работы и потом помогал клеить. Наверное, до доброте сердечной.

Маша мертво вцепилась в столешницу и закричала:

—Я поняла! Этот гад спрятал Левитана под Динкиными работами! Я сейчас их все прощупаю! Он… она элементарно заклеила их! Может, они висят на своих же местах! Здесь!

Теперь не одна Наталья стояла, остальные тоже повскакивали с мест. Вера Антоновна уронила поднос. Софи — книгу. Лелька укоризненно воскликнула:

—Да нет же, Маша! Почему ты всегда спешишь?

Маша растерянно пролепетала:

—Нет? Почему нет?

—Потому что Динкины работы постоянно рассматривают, слишком рискованно их использовать, — терпеливо объяснила Лелька. — Софи, например, выбирала из них уже позже, могла заподозрить неладное: холст под листом обычной бумаги отлично бы прощупывался.

—Тогда… тогда при чем…— Маша едва не плакала.

Лелька ободряюще улыбнулась ей и заявила:

—А ведь ты мой главный свидетель!

—Я?!

—Да. Именно ты видела в тот же день пропавшие эскизы.

—Я… я вообще никогда их не видела, клянусь,— испуганно запротестовала Маша.

Она в жизни себя так отвратительно не чувствовала! Особенно когда поймала недружелюбные, подозрительные взгляды Веры Антоновны и Элечки.

Маша побледнела: а она-то всегда считала Лельку подругой!

—Не клянись,— негромко посоветовала Лелька.— Ты просто не знала, что это Левитан.

—Но…

—Вспомни, ты вчера вечером смотрела с Динкой альбомы.

—Смотрела,— неохотно призналась Маша, чувствуя как на ее руках защелкиваются наручники.

—Правильно, — порадовалась Лелька.—Их никто не трогал, все изучили в первые дни. Именно поэтому… Короче, перед тобой один из альбомов держал вор!

—Да-а? — поразилась Маша, только сейчас сообразив, что Лелька ни в чем ее не подозревает. И виновато буркнула: — Но я смотрела лишь один альбом. Ритин. Там… там на обложке чайки над скалами, я запомнила.

—Прекрасно, — похвалила ее Лелька. Приподняла голову с подушки и воскликнула: — Третье — у меня есть свидетельница, которая видела украденные полотна! Ясно — КЕМ наклеенные в альбом.

—Если она их запомнила,— небрежно бросил кто-то.

—Запомнила,— успокоила Лелька.— Я случайно слышала ее комментарии. А потом кое-что сопоставила.

Маша нетерпеливо крикнула:

—Да что я видела-то?!

—Не нервничай,— одернула ее Лелька.— Просто скажи нам, что тебе больше всего запомнилось.

Маша тупо молчала. Лелька попыталась помочь. Спросила:

—Все рисунки были карандашные?

—Нет,— тут же оживилась Маша.— Это-то я точно помню! Больше акварель. А в самом конце,— после них лишь пустые листы — Рита даже маслом писала!

Маша сочувственно покосилась на Софи и тихо сказала:

—Мне все понравилось, но последние два рисунка — вообще отпад. Я даже поняла, почему ты, Лелька, тратишь деньги на картины.

—Как раз это-то я и услышала,— усмехнулась Лелька.—Ты вслух воскликнула.

—Дурацкая привычка,— смущенно пробормотала Маша.— Меня из-за нее в детстве иногда шизиком дразнили.

—Не скажи,— возразила Лелька.— Мне она помогла. — Лелька немного помолчала и попросила: —Теперь опиши коротко эти два эскиза.

Маша виновато пожала плечами.