— Утром я проснулся с головной болью, захотел выпить,но в доме не оказалось спиртного, и я прогулялся до магазина, он в двух шагахотсюда, как вам известно. Шел дождь, и я промочил обувь. После вашегопробуждения я счел свою миссию выполненной и покинул этот дом. Вот и вся моявина.

— В тот день вы виделись с моей сестрой? —спросила я, наблюдая за Ильей. В глазах его мелькнуло беспокойство, онпокосился на жену и едва заметно вздохнул.

— Она мне звонила. Сказала, что поездка откладывается,спросила, как вы. Я все ей рассказал. Ваше пение ее обеспокоило, и, по-моему,она решила не рисковать, то есть вернуться… но ничего конкретного по этомуповоду не говорила.

— Вы удовлетворены? — спросила Эмма Станиславовна,когда ее супруг закончил. — Теперь по поводу ограбления, я имею в видуклуб. Вы, дорогая, были очень проницательны, решив, что у моего мужа долги. Да,он задолжал Королькову довольно серьезную сумму. После их спора, во времякоторого Корольков открыто угрожал моему мужу, Илья Петрович все рассказал мне,и на следующий день мы отправились к Юрию Павловичу в клуб и полностью с нимрасплатились. Там нас видели, а главное, вот… — Она открыла сумочку, извлеклапачку бумаг и положила ее на стол. — Здесь расписки Ильи, а также распискаКоролькова в том, что он получил всю сумму. Как видите, написана им самим.Моему мужу незачем было лезть в клуб и взламывать сейф. Теперь вам понятно?

— Более или менее, — кивнул Мишка. — У меняодин вопрос: на кой черт вы пришли к нам? С этим рассказом самое время вмилицию. У вас есть алиби, есть расписки…

— Мы совершенно не заинтересованы в том, чтобы милициякопалась в нашей личной жизни, — решительно заявила Эмма. — Мы простохотим, чтобы вы, лично вы, оставили моего мужа в покое. Он совершенно непричастен к этому убийству.

— К какому? — невинно поинтересовалась я.

— К любому, — отрезала Эмма. — Я советую вампрекратить дурацкую игру в сыщиков, в противном случае мы будем вынуждены…

— Не продолжайте, — разулыбался Мишка. — Японял. До моей подружки доходит медленнее, но она тоже поймет.

— Очень хорошо. — Эмма поднялась и направилась кдвери. Илья Петрович вскочил следом за ней. Мишка пошел их провожать, а яосталась сидеть в кресле, злясь на него за дурацкую шутку. Наконец он вернулся,физиономия его выглядела хмуро, взгляд блуждал.

— Что скажешь? — робко спросила я, решив забытьпро его убогий юмор.

— Хрен его знает, — пожал он плечами. — Вродебы все складно… но это меня и беспокоит… А почему ты вдруг спросила, виделся лион с Катькой?

— Когда Катька позвонила утром, она спрашивала пронего, в том смысле, ушел ли он от меня…

— Когда же она успела позвонить ему?

— Может, пока я спала? Надо было уточнить… я не помню,что конкретно она сказала, но смысл вот какой: она была уверена, что он здесь ночует.

— Ну, она могла предположить, хорошо зная Илью, чтоэтим дело и кончится. Может, парень действительно ни при чем? То, что он передсмертью Палыча расплатился со всеми долгами, снимает с него подозрение: в самомделе, на кой черт ему убивать его? И в клуб лезть ни к чему…

— К тому же у него алиби, — напомнила я. — Онбыл с женой в ту ночь, когда убили сторожа.

— А вот мы с тобой в глазах родной милиции выглядимболее чем подозрительно.

— Ага, — загрустила я. — Еще зачем-то совраламенту, что я Катька. Теперь нам точно все убийства припаяют.

— Не вешай нос, еще не припаяли, — улыбнулсяМишка, обнимая меня. — Надо срочно найти бородача на «Понтиаке», это нашаединственная надежда. — Мишка чертыхнулся, покачал головой и заявил стомлением:

— Где же труп этого придурка?

— Может, настоящий убийца от него избавился и мыбеспокоимся совершенно напрасно?

— Может быть. Только я хотел бы знать наверняка. Еслион где-то всплывет…

— Кто? — испугалась я.

— Труп, естественно.

— Мишка, может, нам уехать? Ко мне, в Кострому? И пустьони Катьку ищут и с ней разбираются.

— Катька могла укатить на Канары, это на нее похоже:заварить кашу и смыться, а вы тут голову ломайте.

— Я все-таки надеюсь, что она не имеет никакогоотношения к убийствам. Просто хотела отдохнуть с женатым мужчиной, а когдавернется, все, что здесь произошло, будет для нее большим сюрпризом…

— А ведь это идея, — заметл Мишка.

— Что? — не поняла я.

— Надо проверить по турагентствам, выкупала ли онапутевку.

— А это можно сделать?

— При известном старании можно все.

Последующие несколько часов Мишка демонстрировал, что онможет. Мы объехали все существующие турфирмы в городе (к счастью, их оказалосьне так много), я оставалась в машине, а Мишка, нацепив улыбку на физиономию,исчезал за дверями, возвращался без улыбки, но глаза его насмешливо блестели.

— Просто счастье, что большая часть сотрудниц —женщины, — заявил он, а я почувствовала себя не очень уютно. Конечно,следствие дело нужное и результаты нам необходимы, но вовсе незачем такулыбаться и заливаться соловьем. Не удивлюсь, если он еще и номера телефоноввыпрашивал… Как только эта мысль пришла мне в голову, ни о чем другом я ужедумать не могла, кончилось тем, что я запустила руку в Мишкин карман и извлеклацелый ворох разноцветных бумажек.

— Это что? — спросила я, разглядывая их, и безМишкиной подсказки прекрасно сознавая, что держу в руках. — Вика, Люда,Даша… изумительно.

Мишка, поначалу просто обалдевший от того, что я запустила рукув его карман, теперь взирал на меня с глубоким отчаянием.

— Я ж не собираюсь им звонить, — сказал с намекомна панику.

— А зачем тогда эту дрянь в карман складываешь? Мог бысразу выбросить.

— Да я просто не подумал…

— Очень жаль. — Я разорвала бумажки в мелкиеклочья и выбросила в окно.

— Нехорошо сорить, — заметил Мишка, а яотвернулась.