К четырем часам стало ясно: первое, Мишка ужасный бабник,второе, Катька никуда не уезжала, по крайней мере, ее фамилия в списках незначилась. Мишка по обоим пунктам выразил несогласие: прежде всего он небабник, а напротив, однолюб, и это каждый знает, улыбался зазывно, потому что унего задание, а Катька могла приобрести путевку, например, в Московскойтурфирме, если учесть, что ее дружок до смерти боялся жены и не желалрисковать. Турфирмы в Москве мы проверить не можем, значит, надо переключатьсяна бородача. В общем, где-то около пяти мы сворачивали с площади Свободы всторону гастронома.

— Теперь твоя очередь, — сказал Мишка.

— В каком смысле? — не поняла я.

— Ты видишь «Понтиак»? — спросил он со вздохом,паркуясь возле крохотной клумбы с чахлой березкой посередине.

— Нет, — оглядевшись, ответила я.

— Правильно. И я не вижу, но, если верить доблестномустражу дверей ночного клуба, он стоял здесь. — Я кивнула, а Мишкапродолжил:

— Выходит, надо выяснить, живет ли здесь наш бородачили приезжал к кому… — А как это сделать?

— Пообщаться с жильцами дома, авось нам повезет? Вот тысейчас этим и займешься.

— А ты?

— А я буду сидеть в машине.

— Почему бы нам не пойти вместе? — робко спросилая.

— В одиночку тебе легче расположить граж-. дан.Улыбнись, расскажи историю, из которой становилось бы ясно, на кой черт тебеэтот «Понтиак» понадобился.

— Какую историю? — запаниковала я.

— Придется тебе ее придумать. Я их сегодня стольконасочинял, что ни на что больше не способен, так что шевели мозгами и ногамитоже.

Одарив Мишку злобным взглядом, я направилась к дому и оченьскоро поняла, что пообщаться с жильцами дело не простое: на дверях подъездовстояли кодовые замки. С некоторым облегчением, увидев это, я хотела вернуться вмашину, но Мишка сделал мне знак, который можно было истолковать какпредложение пройтись и дождаться появления человека, способного впустить меня вдом.

Прогуливалась я минут десять. Наконец возле соседнегоподъезда затормозила «Волга» и из нее показался упитанный мужчина преклонноговозраста. Я со всех ног кинулась ему наперерез.

— О… простите, — замахала я рукой и началаулыбаться зазывно, совсем как Мишка час назад. Мужчина обратил на меня вниманиеи остановился, а я, подлетев к нему, попросила:

— Вы мне не поможете?

— А в чем дело? — спросил он с намеком на улыбку,как-то чувствовалось, что помочь он будет рад.

— Я ищу хозяина «Понтиака». Если не ошибаюсь, он живетв этом доме. Белый «Понтиак».

— А почему он вас интересует? — задал вопросмужчина, правда доброжелательно.

— Видите ли, во вторник он подвозил меня, а я потеряласумку, мне кажется, я забыла ее в машине. Мы разговорились по дороге, и мужчиначто-то такое сказал по поводу этого дома. Я так поняла, у него здесь квартира,вот и решила узнать… У него борода, у мужчины, я имею в виду. —Изъяснялась я довольно путано, но моему собеседнику, как видно, рассказпонравился, потому что он широко улыбнулся и заявил:

— Борода у Аркаши выдающаяся…

— Так вы его знаете? — обрадовалась я.

— Аркадия Викторовича? Конечно. Мой сосед, третьяквартира.

— Вы не возражаете, если я войду с вами?

— Не возражаю, но Аркашу вы не застанете. Вчера онуехал в Прагу.

— Надолго?

— Дней на пять, по крайней мере, он так говорил.

— Может быть, вам известен его телефон? Я бы позвонила,когда он вернется. К сожалению, я могла оставить сумку в десятке других мест…

— У меня где-то есть его визитка. — Он извлекбумажник, немного покопался в нем и протянул мне визитку:

— Вот, пожалуйста.

— Просто не знаю, как вас благодарить, — пропела яи широко улыбнулась.

— Всегда рад помочь красивой девушке.

Мы тепло простились, и, вдохновленная тем, что так легкосмогла выполнить задание, я точно на крыльях полетела в сторону гастронома, чувствуя,что мужчина все еще смотрит мне вслед. Мишка развернулся и подъехал ко мне.

— Ну, что?

— Вот его визитка, сам хозяин «Понтиака» сейчас вПраге. Уехал дней на пять, если верить его соседу.

— Благой Аркадий Викторович, — прочиталМишка. — Адвокат. Очень интересно. А это точно наш тип?

— Откуда мне знать? Борода и «Понтиак» у него есть.

— Будем надеяться, что наш. Еще одного «Понтиака» у насв запасе все равно нет.

Мы поехали домой, предварительно заскочив в клуб, где япокрутилась минут пятнадцать. Никаких новостей. Если у милиции и имелисьновости, то об этом граждан информировать не спешили, так что оставалосьнеясным, подозревают они кого-либо или нет. Мишку это очень беспокоило.

— Пожалуй, стоит избавиться от пистолета, —вздохнул он. — Придут за нами менты, и вдруг такая улика…

— Выброси его немедленно, — испугалась я.

После долгих размышлений пистолет он решил спрятать, избравдля этой цели тот самый бесхозный особняк рядом с клубом. Во дворе стоялимусорные баки, а прямо за ними в стене имелась изрядной величины дыра,образовавшаяся оттого, что несколько кирпичей фундамента выкрошились. Оставивмашину на стоянке клуба, мы немного прогулялись, поглядывая по сторонам, итолько когда Мишка решил, что ничего подозрительного вокруг не наблюдается,свернули во двор. Должно быть, дыру в стене Шальнов приметил раньше, потому чтосразу нацелился на нее, но соблюдал осторожность и в целях конспирации, прижавменя к этой самой стене, долго целовал, объяснив, что возможный наблюдательдолжен принять нас за влюбленных. Под конец мы так увлеклись, что об истиннойцели визита вроде бы вовсе забыли.

— Пистолет, — шепнула я, потому что не считалаподворотню особенно удачным местом для свидания. Воровато оглядевшись, Мишкатщательно вытер пистолет и, завернув его в кусок полотенца, который прихватилиз машины, сунул в дыру, замаскировал ее кирпичами и для верности завалилсломанными ящиками.

Я в это время стояла рядом и громко стучала зубами, в любоймомент ожидая появления родной милиции. Но, на счастье, в тот день ей было недо нас.