– Нет, я просто подумал…

– Я шучу, следует.

– Зачем ты меня мучаешь?

– Может, потому, что это так легко? – Она поставила бокал на дощатый пол и притянула меня к себе. – Скажи правду: сколько раз ты воображал себе этот момент?

Я улыбнулся, чувствуя ребрами ее бедра.

– Ты через многое прошла, Ви.

– Мы оба прошли.

– Еще и года не минуло.

– У меня было достаточно времени, чтобы узнать тебя. И не пытайся отговорить.

И я поцеловал ее; мои руки блуждали по ее телу, словно открывая для себя какое-то чудо. Позади нас ярился огонь, дождь добавил прыти. Множество раз я воображал этот момент – по крайней мере, с начала лета, – но то, что происходило сейчас, не было похоже на мои мечты. Теперь я любил ее, и никакие фантазии не могли с этим сравняться.

– Хочешь перебраться в мою постель? – шепнул я ей на ухо.

– Да, пожалуй.

Я насилу смог от нее оторваться. Какое прекрасное место… Я встал на колени и помог ей подняться.

– Боже, ты прелестна.

Я бы раздел ее прямо там, в свете огня, если б не было так холодно. Как жаль, что мы не занялись этим теплой летней ночью…

– Только на секунду сбегаю наверх, – сказала Вайолет. – Иди, забирайся под одеяла и согрей нам постель.

Поднявшись, я двинулся по холодным доскам пола в темный закуток под лофтом, где стояла моя кровать.

Вино ударило в голову, наполняя ее приятным шумом.

Вайолет поднялась по лестнице в лофт.

Под свитером бухало сердце.

Добравшись до постели, я отбросил одеяла, размышляя, следует ли ожидать ее обнаженным и не сочтет ли она это неприкрытой пошлостью.

Решив на всякий случай пока не раздеваться, я заполз под одеяла.

Я слышал, как прямо надо мной Ви ходит по скрипучим доскам, и думал о том, сколько ночей пролежал здесь в темноте, прислушиваясь к ее шагам, надеясь, что она испытывает те же чувства, что вдруг решит прокрасться посреди ночи и лечь ко мне в постель. Какая-то часть меня все еще не верила, что это вот-вот произойдет.

Под одеялами было холодно, и я натягивал их до самого подбородка, чтобы сберечь тепло, когда Вайолет завизжала.

Я вскочил.

– Энди! – пронзительно кричала она.

Выпрыгнув из постели, я ринулся к лестнице, крича на ходу:

– Что случилось?

– Он исчез!

Я шагнул в лофт.

Темнота – и больше ничего, кроме отблесков пламени, отраженного металлом и стеклом.

– Кто исчез? – спросил я. Едва глаза привыкли к темноте и мне удалось рассмотреть Ви, склонившуюся над колыбелью и шарившую в одеялах, как все стало понятно.

– Макс.

– Он никак не мог выползти наружу?

– Энди, ему четыре месяца. Он даже переворачиваться не умеет.

Я включил лампу и подошел к Вайолет.

– Ты уложила его после ужина, правильно?

Вайолет кивнула; грудь ее вздымалась, зрачки были расширены, взгляд метался по комнате.

– Он быстро уснул. За десять минут. Потом я спустилась, и мы болтали у огня… Сколько? Пару часов?

– Да.

Ви покачала головой:

– Что-то здесь не так, Энди. Что-то здесь не так.

Обогнув колыбель, я подошел к единственно возможному выходу из лофта – квадратному окошку размером два на два фута под самым скатом крыши.

– Оно открыто? – спросила Вайолет.

Я опустился на колени, осмотрел задвижки.

– Нет, но оно не заперто.

– Ты его запирал?

– Я на девяносто процентов уверен, что… Проклятье!

– Что?

Ви бросилась ко мне.

Я потрогал доски пола.

– Они мокрые. – Меня накрыла холодная волна паники. – Пока мы находились внизу, кто-то здесь побывал.

Вайолет смотрела на меня полными слез глазами.

Ком в горле мешал дышать.

– Значит, он был здесь? Он нашел нас и забрал моего сына…

Я шагнул к лестнице – и сразу почувствовал слабость в коленях и понял, что они цепенеют.

– Что-то мне нехорошо, – пробормотал я, добравшись до лестницы, и начал спускаться вниз.

– У меня головокружение… все сильнее, – пробормотала Ви. – Думала, это из-за вина.

Колени дрожали; рискуя потерять равновесие, я осторожно спускался по лестнице. Мозг словно заклинило, последние шестьдесят секунд казались кошмаром, и я спрашивал себя, неужели все это происходит на самом деле. За последний год мне с десяток раз снилось, что он каким-то образом находит нас. Посреди ночи я просыпался в поту, парализованный страхом, пока не возвращался к реальности и волна облегчения не смывала пережитый ужас. Шел на кухню к раковине, выпивал стакан воды и ждал, когда успокоятся нервы.

Мои ноги коснулись досок пола у основания лестницы.

Вайолет безудержно рыдала в лофте. Ноги мои коченели все сильнее, и я пребывал в этом пугающем состоянии, не в силах проснуться. Или, хуже того, это не был кошмар, от которого можно очнуться.

Ударившись коленями о пол возле кровати, я пошарил под ней. Достал пистолет, но он оказался слишком легким, слишком маленьким. И сделан был не из тяжелого металла, а из оранжевого и зеленого пластика.

Я посмотрел на игрушечный пистолет марки «Нерф» в своих руках и произнес:

– Что, к дьяволу, происходит?

Голос прозвучал странно, словно исходил откуда-то из затылочной части головы. Я оглянулся, и комната поплыла вслед за поворотом шеи, а от света пламени в поле зрения образовался радужный след.

Монотонно раскачиваясь, Вайолет стояла внизу лестницы.

– Он подмешал нам наркотик, – сказал я, и она ответила, но слова растворились в отзвуках эха, не дойдя до моего сознания.

Ноги не слушались, но я добрел до входной двери и толкнул ее.

В круге света от фонаря на крыльце падал дождь.

За ним стояла непроглядная темнота.

От дыхания на холоде шел пар, я чувствовал свежесть на лице, но как-то отстраненно – под действием наркотика вялость усиливалась с каждой минутой.

Спотыкаясь, я спустился по ступенькам в лужу; ледяная вода мгновенно пропитала носки. Тут я заметил, что все еще держу в руке игрушечный пистолет, и бросил его в грязь.

Мой «Си-Джей 5» стоял на границе светового круга; на ватных ногах я двинулся к нему.

В багажнике хранилось охотничье ружье: я надеялся подстрелить лося, чтобы прокормиться зимой.