– Думаю, вы слышали, что советские власти в сорок первом году, перед оккупацией Крыма немецкими войсками, затопили в Черном море химическое оружие?

Вампир недовольно прищурился – вероятно, решил, что я пытаюсь оттянуть признание.

– И что? Контейнеры с ипритом, зарином и другими подобными веществами лежат на дне практически вдоль всего крымского побережья.

М-да, просвещенный вампир, а я об этом узнала лишь от Пасечник. И пока она мне об этом рассказывала, я недоумевала, зачем эта предыстория. Дальнейшие объяснения повергли в шок: я не верила, что так бывает.

– А то, что единственный портал в сидх Серебристого Дурмана находится в водах Черного моря. И так как ядохимикаты до сих пор не утилизировали, есть риск, что в случае экокатастрофы сидх будет отрезан от остального мира на многие годы.

– Магия против науки? – Булатов, прекратив мерить комнату шагами, неуверенно покачал головой. – Боюсь, у второй больше шансов победить.

– Кайагард слишком стар, чтобы открыть новый портал, то есть постоянные врата в безопасном месте. Поэтому ему нужен помощник, потомок с соответствующим Даром.

– Княжеским Даром портальщика?

– Да, Лазарус.

– Способностью создавать временно-пространственные карманы и порталы-входы?

– Да! – подтвердила во второй раз, уже не скрывая досады. – И не смотрите на меня, словно на экземпляр для кунсткамеры. У меня этот Дар еще может и не проснуться.

Оборотень, неожиданно приблизившись, с тревогой заглянул в мои глаза.

– А если проснется? Ты представляешь последствия?

– Герда может стать княгиней, наследницей прадеда, – подсказал вампир.

– Скорее женой наследника, – горячо возразил вертигр. – Герда, если ты сможешь создавать порталы, тебя запрут в сидхе как редкостный и необходимый для выживания артефакт. Ты станешь ценной пленницей и никогда не сможешь жить так, как хочется тебе.

Несколько секунд он пытливо вглядывался в мое лицо, будто ища ответ на какой-то важный вопрос. Обычно зеленые глаза стремительно желтели, наполняясь… безумием?

– Почему сразу пленницей? – не спросила, пролепетала я.

Булатов, резко втянув воздух, выскочил из комнаты. Выскочил, сильно хлопнув дверью, – и одна из фотографий тотчас сорвалась со стены. Звук разбившегося стекла вывел из ступора.

– Что с ним?

Вампир отвел глаза.

– Кажется, он влип серьезней, чем мне думалось.

После открытия правды о моих корнях прошло семь спокойных дней. Целая неделя, в течение которой никто не нуждался в Гласе. И я поняла: покой – ни с чем не сравнимое блаженство! Правда, Лазарус предположил, что подаренная судьбой передышка похожа на затишье перед бурей. Поэтому мы поспешили насладиться отдыхом. Но делали это каждый по-своему: я читала книги о мире Полуночи, вампир окунулся в проблемы своего агентства, надолго оставленного без хозяйского присмотра из-за статуса рыцаря. Руслан же продолжил осмотрительно собирать сведения о давней трагедии в семье Черновых.

Осторожность Булатову пришлось увеличить в разы после покушения на Демида, совершенного в людном месте: некий вампир попытался убить Чернова в торговом центре. Не справившись с матерым оборотнем, он, отступая, решил захватить Эмму в заложницы. И снова ему не повезло – жена лидера вертигров, убегая, создала позади себя ледяную дорожку, и преступник, поскользнувшись, свалился со второго этажа. Упал в чашу фонтана, прямиком на трубы, из которых била вода. Пронзенный насквозь, он прожил всего несколько минут, но не признался, кто был заказчиком покушения.

Конфликт между оборотнями и вампирами не возник лишь чудом. Симеон открестился от покушения, заявив, что этому одиночке было отказано в просьбе остаться в городе. Вертигры Мастеру могли бы и не поверить, если бы не стало ясно, что смерти Чернова жаждала другая сила – охотники. Прежде чем преступник рассыпался в прах, на его запястье обнаружили букву «О», стилизованную под мишень для стрельбы из лука.

Услышав о нападении, я решила, что началась накарканная Лазарусом буря. Однако это был лишь один из ее предвестников. Расследование поручили не нам, так как покушением заинтересовались сверху – сам Контролер Хемминг решил проверить обстановку в нашем городе.

Горячий, твердый и приятно гладкий…

От осязания его, такого мощного и крепкого, находящегося под ладонью, перехватило дыхание. Неудивительно, что моя рука скользила по нему жадно и беззастенчиво. Утренний полусон подавлял рассудок, выпуская неожиданные желания на волю. И я поглаживала его, водила по нему вверх и вниз, не думая, что это неправильно. От легких прикосновений он слегка дрогнул, оживая, и мои пальцы замерли. Затем, вновь осмелев, продолжили плавные движения. Я могла думать лишь об одном. Хочу… хочу его. Хочу себе такой же офигительный пресс. И наплевать, что девушкам не идут кубики, трогать их несравнимое удовольствие.

Накачанный живот снова дрогнул – кажется, его хозяин просыпался, разбуженный моими прикосновениями. Дрема сбежала от меня, оставив ясное понимание свершившегося факта: я только что трогала живот Руслана! Волна стыда окатила с ног до головы, наверняка превращая меня в переспелый помидор. И я сначала ползком, затем на коленках задом выскользнула из-под простыни. В душ, срочно в душ! И притом холодный. Закрываясь в ванной комнате, услышала приглушенный смех.

Минут через десять в дверь деликатно постучали.

– Герда, выходи скорее. Это срочно.

М-да, порефлексировать не дали… А стоило бы серьезно поразмышлять над своими чувствами, над притяжением, возникшим после поцелуя с Булатовым. Почему в последнее время мне хочется к нему прикасаться? И что происходит с Лазарусом? Отчего он старается общаться со мной по минимуму? Начинаю подозревать, что золотоволосый интриган специально подталкивает меня к Руслану, часто оставляя нас одних. Только зачем ему это? Зная больше о ритуале, боюсь представить, как его мучает ревность. Чтобы сломать закрепленную магией установку «эта женщина твоя, только твоя и твоего напарника», нужно иметь невообразимую силу воли.

– Герда, пожалуйста, быстрее! – Чувствовалось, что Болконский теряет терпение. – Нас вызвали на место преступления.

– Опять какие-нибудь ведьмы подрались? – спросила я, натягивая на влажное тело нежно-голубое платье-макси.

– Нет. Убийство в доме Пасечник.

Я мигом выскочила в коридор.

У дома Глафиры Яковлевны я насчитала восемь машин. Любопытствующие? Или по делу? Пока шли через сад, кошек, как ни старалась, не увидела. Похоже, притаились, ждут, пока чужие покинут их территорию.

Какие-то люди деловито сновали по двору, что-то разыскивая, рассматривая, фотографируя или замеряя. Чем ближе подходили к веранде, тем громче стучало мое сердце в груди. Убили Глафиру Яковлевну? Или, быть может, кого-то другого? Ведь в доме жила еще помощница магички, ее родственница. Что произошло, толком нам не сообщили. Но в любом случае смотреть на труп, хоть знакомого человека, хоть неизвестного, мне не хотелось. Я не следователь и не патологоанатом! Зачем мне туда? Неужели присутствие Гласа обязательно?!