- Пойдем.

Было жаль видеть ее униженное выражение лица, ноу Максима даже не было желания извиняться.

- Ты все вещи собрала? - уточнил онпримирительно, проверив, застегнут ли ее чемодан. - Документы взяла? Билет?

Ответом было прерывистое слезное сопение.

- Прости... Спасибо... - прошептала онанапоследок спотыкающимся голосом.

Максим сидел с Андрюхой на кухне, пока Наташаразговаривала с мамой, закрывшись в одной из комнат. Точнее, пока Наташамолчала с мамой. По обоим их лицам струились ручьи слез, и они не могли сказатьдруг другу ни слова, зато, кажется, впервые в жизни понимали друг друга повзглядам. Уютная мягкая мебель и полнейшее умиротворение помогали им в этом. Воткрытое окно врывался звук музыки: у кого-то в соседнем доме громко игралмагнитофон. Этот звук словно был связан с Наташиным детством - она помнила его,такой ненавязчивый, веселый, праздничный. Еще должен быть едва слышен скрипкачелей на детской площадке, но его нет, потому что уже несколько лет нет и техсамых качелей... Детство закончилось.

- Я хочу умереть! - надрывно зарыдала Наташа владони, едва пересекшись с мокрым маминым взглядом.

- Не надо! Ты что! Не смей! - всхлипывала Женя.

И впервые в жизни обняла свою дочкукрепко-крепко, прижав ее к себе и откинувшись вместе с ней на спинку дивана.Наташа лежала у мамы на плече и от этого плакала еще больше.

- Мои родители были категорически противусыновления! - шептала Женя между всхлипываниями и вдохами. - Говорили, мол,лучше жить совсем без детей, чем с чужим и нелюбимым ребенком... (Наташа вновьзарыдала в голос) Я уже три года была замужем... Я не могла больше жить безребенка... И послала всех родственников к черту! Полтора года сидела с тобой,сама с тобой играла, сама тебя кормила и купала... Я каждую минуту своей жизнипроводила с тобой: у меня не было другого выбора. За эти полтора года моиродители даже копейки денег мне не дали, не говоря уже о том, чтобы помочьпосидеть с тобой. Лешка зарабатывал так мало, что я покупала еду для тебя, асама оставалась голодной.

Потом отдала тебя в ясли, а сама устроилась наработу. Лешка отправил своим родителям в Норильск письмо и твою фотографию, иони приехали повидать тебя... А мои родители увидели их прогулку с тобой впарке... и полюбили тебя. Тебя невозможно было не полюбить! И тогда бабушкавзялась тебя воспитывать, а я стала делать карьеру...

Женя протерла слезы: она выговорилась, и ейстало чуть легче, чего нельзя было сказать о Наташе. Гладя дочку по голове,мама ласково продолжала:

- Прости, что я так безответственно испортилатебе подростковые годы! Но мне так не хотелось, чтобы моя куколка взрослела!Мне так хотелось благодарности: чтобы и ты, повзрослев, каждый свой деньосознанно проводила со мной... А ты отдалялась... Влюблялась...

Наташа отстранилась, опухшими глазами взглянуламаме в лицо. Мамин монолог успокоил ее процентов на семьдесят, и Наташа уже неплакала. Только спросила сдавленным голосом:

- Ты не держишь на меня зла?

- Нет, - ответила Женя тихо. Хоть ее голос ипрозвучал неуверенно и слабо, но Евгения смотрела так открыто и искренне, чтоНаташа поверила. Но Женя добавила: - Я возненавидела тебя... Я возненавиделасудьбу, Бога и все, что есть в этом мире... Ты же помнишь, как я тебя два годапосле ЭТОГО била ни за что... Но за несколько лет меня эта ненависть таквымотала, что у меня просто не осталось на нее сил... Я не хочу вспоминать обэтом. И ты не вспоминай. Рожайте с Максимом детей... Он говорит, что ты боишьсяэтого. Не бойся. Я не кину тебя, как меня кинули мои родные. Я помогу. Адетский смех в доме - это такое счастье! Поверь, не будет ни одной секунды,когда ты пожалеешь о том, что родила. И тогда, в школьные годы... ты былаправа, Максим очень хороший парень! Я рада, что ты его повстречала! Я рада, чтоты не упустила его тогда! И мне очень стыдно, что я вам мешала... Я встретилаСВОЕГО мужчину в сорок лет... Ты себе не представляешь, как я завидую, что тывстретила СВОЕГО в двенадцать! Вы не опоздаете на самолет? Максим не летал насамолете еще ни разу в жизни...

- Езжай домой, собирай чемодан. Регистрациязаканчивается за сорок минут до посадки. А у нас три часа, ты успеешь.

- Ты передумала? - удивился Макс, забыв чашку счаем на полпути. - Уверена?

Наташа уже не стеснялась своего опухшего ипокрасневшего лица даже перед Андреем.

- Езжай быстрее! - бессильно кивнула оналюбимому. - Главное - не забудь документы!

Макс так счастливо улыбался, что Наташаулыбалась тоже, просто глядя на него.

- Ты же хотела побыть в тишине? - уточнил онробко.

- Ради твоих ямочек на щеках я потерплю.

- Господи, как я боюсь летать!!! - просительновзвыла девчонка лет восемнадцати.

Наташа взглянула на соседнее кресло. Эта дамочкалетит одна, сидит у окошка и дрожит так заметно, что кажется, эта вибрациясамолета - из-за нее. Девчонка вцепилась в подлокотник с таким остервенением,что ее кулачки стали острыми и совершенно белыми. Наташа смотрела мимо этойдевчонки в иллюминатор - их самолет плавно и уверенно катился по взлетнойполосе все быстрее и быстрее.

- А я бы очень хотела летать! - улыбнулась ейНаташа ободряюще. - По крайней мере, во сне это было удивительное ощущение. Насамолетах я никогда такого не испытывала. На самолетах все так естественно...Не бойся, мы в небо! Там классно! Ты первый раз летишь?

- Да, - прошептала собеседница, чуть дыша:передние шасси оторвались от земли и в ту же секунду самолет словно попал вневесомость.

- Потерпи, самое страшное - это взлет и посадка.Бывает, самолет взлетает, а потом - у-ух, чуть-чуть вниз, а потом сновавзлетает. И на бок переклоняется, когда рулит. Вот как сейчас! Вот это -волнительные ощущения. Не смотри в окно! А когда самолет наберет высоту ивыровняется, ты вообще не заметишь ничего необычного.

- В "Новостях" постоянно самолетыпадают... - выговорила девчонка, подняв испуганный взгляд к потолку и с ужасомсжимая челюсти.

Наташа взяла девчонку за руку (приложив силу,оторвала ее кисть от подлокотника), сжала крепко ее ладошку. Та, покосившись наНаташу, нервно улыбнулась.

- Не бойся, я тебя держу, ты не упадешь, -совершенно серьезно предупредила Наталья. - Я тебе обещаю.

Твердость и уверенность Наташиных рук постепенноуспокоили девчонку, даже турбулентность она переносила без дрожи!

"Я тебя держу, ты не упадешь"...Максим с умилением наблюдал за своей женой: что бы у нее самой ни случилось,она никогда не перестанет чувствовать чужие переживания. А он говорил такие жеслова своему лучшему другу, когда по-настоящему держал его - над обрывом субъективнойвысотой в километр... Вот там - было страшно. А здесь - всего лишь самолет...Наташа эту историю из его жизни даже не знает.