Я открыла рот. Проклятье. Откуда бы мне это знать?

– Ходят слухи, – начал он.

Вот дерьмо!

Он перевел взгляд на меня.

– Об этом не так часто говорят, а если говорят, то шепотом.

Во мне шевельнулась тревога.

– А подробнее можно?

– Я слышал, что дитя богов помогает про́клятым, – произнес он, и я напряглась. – Она помогает им, даруя смерть с достоинством.

Не знаю, испытала ли я облегчение от того, что он слышал только это и что ему неизвестно о моем даре. Но тревожным был сам факт, что до Хоука, пробывшего в городе совсем недолго, уже дошли такие слухи.

Виктер бы не обрадовался, если бы узнал, что Хоук слышал о моих вылазках. Опять же, я сомневаюсь, что Виктер вообще позволит помогать ему после случая в доме Агнес.

– Кто такое говорит? – спросила я.

– Некоторые гвардейцы, – ответил он, и мне стало еще тревожнее. – Если честно, поначалу я не верил.

Я постаралась, чтобы мое лицо ничего не выдало.

– Что ж, тебе стоит доверять своей первоначальной реакции. Они ошибаются, если думают, что я пойду на измену короне.

Он пристально изучал мое лицо.

– Разве я только что не сказал, что хорошо разбираюсь в людях?

– И что?

– А то, что я знаю: ты лжешь, – ответил он.

Интересно, что вообще натолкнуло его на мысль, будто гвардейцы говорят именно обо мне?

– И я понимаю почему, – продолжал он. – Те люди говорили о тебе с таким благоговением. Еще до встречи с тобой я почти ожидал, что ты – дитя богов. Они тебя никогда не выдадут.

– Возможно, это так, но ты же слышал разговоры. Другие тоже могут подслушать.

– Наверное, я не вполне ясно выразился, когда говорил о слухах. На самом деле это говорили именно мне. Поскольку я тоже помогаю про́клятым умирать с достоинством. Я делал это в столице и делаю здесь.

Я приоткрыла губы. Тревога улеглась, но сердце затрепетало, как выброшенная на берег рыба.

– Те, кто возвращаются про́клятыми, уже отдали королевству всё. Они и их семьи не заслуживают того, чтобы с ними обращались не как с героями, которыми они являются, а вытаскивали из домов на публичную казнь.

Я смотрела на него, не зная, что сказать. Он излагал мои собственные мысли, и я знала, что есть и другие люди, которые тоже так считают. Это очевидно. Но знать, что он идет на государственную измену ради того, что считает правильным…

– Ладно, я слишком задержался и не даю тебе спать.

Я выгнула бровь.

– Это все, что ты хотел сказать о моем походе на Вал?

– Я прошу тебя об одном.

Он встал, и я приготовилась к тому, что он велит мне держаться подальше от Вала. Наверное, я скажу, что так и поступлю. Но на самом деле, конечно, не послушаюсь… и не думаю, что он поверит.

– Когда ты пойдешь туда в следующий раз, надевай обувь получше и одежду поплотнее. Эти туфельки тебя погубят, а это платье… оно погубит меня.

Хоук не выдал меня, но кое-кому все же сказал.

Я обнаружила это, когда всего через несколько часов после его ухода проснулась и пошла проверить, не явился ли Виктер на тренировку. Я ничуть не удивилась тому, что он ждал меня и был готов к упражнениям. Я хотела поговорить с ним о том, что случилось с Жаждущими, добравшимися до верха Вала.

Виктер же хотел поговорить о том, что сказал ему Хоук. Похоже, выйдя от меня, Хоук пошел прямиком к нему. Это меня не слишком разозлило. В основном просто раздосадовало то, что Хоук считает необходимым все рассказывать Виктеру. Но это подтверждает, что Хоук понял: Виктер знает о моей вылазке на Вал или, по крайней мере, эта новость его не удивит и не рассердит.

В части «не рассердит» Хоук все же просчитался.

Нахмурившись, Виктер рыскал вокруг меня, проверяя мою стойку. Он убедился, что я стою твердо и держу ноги на ширине плеч.

– Тебе не следовало ходить на Вал.

– Но я ходила.

– И тебя там поймали. – Виктер остановился передо мной. – Что бы ты делала, если бы тебя обнаружил какой-нибудь другой гвардеец?

– Кто-то другой не поймал бы меня.

– Поппи, это не шутка.

– А я и не сказала ничего смешного. Просто это правда. Хоук… он очень быстрый и очень хорошо обучен.

– Вот почему мы работаем над твоим умением драться врукопашную.

Я поджала губы.

– Я не так уж плохо дерусь врукопашную.

– Если бы это было так, он бы тебя не поймал. Давай, – приказал Виктер.

Опустив голову, я нанесла удар. Телохранитель блокировал предплечьем, и я отскочила назад, выискивая бреши в его обороне и не находя их. Значит, надо сделать брешь самой. Я сделала движение, будто собираюсь пнуть ногой. Руки Виктера опустились на долю дюйма. Брешь появилась, и я крутанулась, впечатывая кулак ему в живот.

Он негромко крякнул.

– Хорошее движение.

Я с улыбкой опустила руки.

– Ну вот видишь?

Виктер ухмыльнулся, но улыбка быстро угасла.

– Знаю, что тебе уже надоело это от меня слышать, – начал он, – но я скажу еще раз. Тебе нужно быть осторожнее. И ты бьешь рукой, а не всем телом.

Мне и правда надоело это от него слышать.

– Я осторожна, и я бью так, как ты меня учил.

– Ты замахиваешься слабо. Вяло. Я тебя не так учил. – Он схватил мою руку и встряхнул, как мокрую тряпку. – В верхней части твоего тела мало силы. Твоя сила здесь. – Он положил ладонь мне на живот. – Когда замахиваешься, твой торс и бедра должны двигаться вместе с тобой. Вот так ты причинишь больше вреда.

Я кивнула и сделала как он сказал. Промахнулась, но ощутила разницу в этом замахе.

– Хоук не станет выдавать меня его милости.

– Ты в самом деле так думаешь? – Он отбил мой следующий удар. – Уже лучше.

– Если бы он собирался что-то сказать, то пошел бы прямиком к герцогу.

– Могут быть сотни причин, почему он еще не ничего ему сказал.

Пару дней назад я бы согласилась, но не теперь. Не после его признаний прошлой ночью.

– Виктер, я не думаю, что он пойдет. Мне не о чем беспокоиться, и тебе тоже. Я не сказала ему, что это ты меня тренировал.

– Поппи, – произнес он таким же тоном, как в тот раз, когда я спросила его мнения насчет того, могу ли я спрятать под вуалью широкий меч. Я по-прежнему считала, что могу, просто нужно его правильно разместить. – Ты его не знаешь.