– Конечно. – Я скрестила на груди руки, а Виктер отступил. – Но ты тоже его не знаешь.

– Тебе неизвестны его мотивы – почему он будет молчать.

Я помнила, что Хоук сказал насчет «Красной жемчужины», и была уверена, что это же применимо и к Валу. Но было еще кое-что. То, что он по своей воле рискует схлопотать обвинение в государственной измене за помощь про́клятым, очень многое говорило о нем как о человеке. Правда, я не думала, что следует поделиться этим с Виктером. У нас были причины не знать, кто еще вовлечен в сеть таких помощников.

Поэтому я продолжила так:

– Он сказал, что если выдаст меня, то утратит мое доверие, что усложнит его работу. Ты должен признать, в этом есть смысл.

– Смысл есть, но это не значит, что нужно забывать об осторожности. – Виктер немного помолчал. – О, я понял.

– Что понял?

– Как я уже говорил, он привлекательный молодой человек…

– При чем тут это?

– А тебя окружали старики вроде меня.

– Ты совсем не старик.

– Спасибо. – Он моргнул. И, чуть помедлив, добавил: – Я так думаю.

– Это никак не связано с его внешностью. Я не говорю, что не считаю его привлекательным. Считаю, но доверяю ему не поэтому. – И это правда. Моя вера объяснялась не тем, как Хоук выглядит. – Я не такая дура.

– Я и не считаю тебя дурой. – Он провел рукой по волосам. – Итак, ты ему доверяешь?

– Я… я рассказала ему о том, почему мне нужно быть на Валу. Рассказала о ночи, когда на мою семью напали. Знаешь, что он ответил? Хотя он и заявил сначала, что мне не следует ходить на Вал, он выслушал мои причины и единственное, что сказал, – что мне нужно надевать обувь получше. – Фразу о платье я решила оставить при себе. – Я доверяю ему, Виктер. Есть причины, почему доверять не следует?

Виктер тяжело вздохнул, глядя в сторону.

– Он не дал никакого повода ему не доверять. Я это знаю. Просто мы его не знаем, а ты дорога мне, Поппи. Не потому что ты Дева, а потому что ты… это ты.

У меня в груди возник тугой клубок чувств, поднявшийся к горлу. Я бросилась к Виктеру, прежде чем он понял, что я делаю, обвила его руками за пояс и крепко обняла.

– Спасибо, – проговорила я, прижимаясь к его груди.

Телохранитель стоял неподвижно, как гвардеец, впервые попавший на Вал, а затем положил ладони мне на спину и похлопал.

Я заулыбалась.

– Я знаю, что никогда не смогу заменить тебе отца, даже пытаться не буду, но ты мне как дочь.

Я обняла его еще крепче.

Он опять похлопал меня.

– Я волнуюсь за тебя. Отчасти потому что это моя работа, но в основном из-за тебя самой.

– Ты тоже мне дорог. – Мои слова прозвучали глухо, потому что я уткнулась ему в грудь. – Хотя ты и считаешь мои удары слабыми.

Он хрипло усмехнулся и прижал подбородок к моей макушке.

– Ты бьешь слабо, когда делаешь это неправильно. – Он отстранился и обхватил мои щеки. – Но, девочка, стреляешь ты со смертельной меткостью. Никогда об этом не забывай.

* * *

– Боги нас не подвели. Вознесшиеся вас не подвели.

Голос герцога, стоящего на балконе замка, разносился в вечернем воздухе. Открытый двор, освещенный факелами и масляным лампами, заполняла толпа людей, в которой я увидела нескольких человек в траурной черной одежде. Гвардейцы верхом на лошадях следили за беспокойным сборищем.

Я не помню, чтобы его милость вот так обращался к народу. Они с герцогиней никогда не стояли перед таким количеством людей, даже во время Городских Советов или Ритуала. Я безмерно удивилась, когда Виктер и Хоук пришли после ужина, чтобы отвести меня на балкон.

Но, опять же, сколько лет назад было столь мощное нападение Жаждущих на Вал?

Черные флаги подняли над слишком многими домами, и на рассвете зажгли слишком много погребальных костров. До сих пор нечем дышать от дыма и благовоний.

– Хвала Благословению богов, – продолжал Тирман, – Вал устоял прошлой ночью.

Я стояла позади, рядом с Тони, окруженная с обеих сторон Виктером и Хоуком, и гадала, каким образом Благословение богов удержало стену от падения. Это сделали гвардейцы, простые лучники, которые предпочли умереть, но не пустить Жаждущих на стену.

– Они добрались до верха! – крикнул кто-то. – Они почти перешли через Вал. Мы в безопасности?

– Когда это случится снова? – ответила герцогиня, и ее негромкий голос заставил заглохнуть перешептывания. – Потому что это повторится.

Я подняла брови под вуалью. Хоук сухо прошептал над моим правым плечом:

– Хороший способ прогнать страхи.

Я скривила губы.

– Правда предназначена не для того, чтобы прогонять страхи, – ответил Виктер.

– Так вот почему мы лжем? – усомнился Хоук, и я сжала губы.

Они спорили с тех самых пор, как пришли за мной и Тони. Один что-нибудь говорил. Что угодно. Другой возражал, но последнее слово оставалось за тем, кто заговорил первым. Началось с того, что Хоук назвал вечер на удивление теплым и сказал, что погода мне понравится. Виктер на это заявил, что наверняка температура будет падать слишком быстро для приятного вечера. Хоук в ответ поинтересовался, где Виктер научился так хорошо предсказывать погоду.

Они уже целый час старались перещеголять друг друга в сарказме.

Хоук победил по крайней мере в трех раундах.

Даже после того, как я вступилась за него перед Виктером – и не лгала, когда говорила, что доверяю Хоуку, – в душе мне по-прежнему не верилось в то, что он сказал. Он не запретил мне в следующий раз пойти на Вал. Не потребовал, чтобы я оставалась в своей комнате, где вроде бы безопасно. Вместо этого он выслушал причины, почему я должна быть там, и принял их, только попросил надевать более подходящую обувь.

И больше одежды.

Последнее меня разозлило и взволновало, но в то же время смутило. И этим замечанием я ни за что бы не поделилась с Виктером сегодня утром.

Я перевела взгляд на герцогиню, которая выступила вперед и стала рядом с мужем.

– Боги вас не подвели, – повторила она, кладя руки на перила высотой по пояс. – Мы вас не подвели. Но боги недовольны. Вот почему Жаждущие добрались до верха Вала.

По толпе, словно ливень, пронесся ропот смятения.

– Мы говорили с ними. Они недовольны недавними событиями здесь и в ближайших городах, – продолжала она, разглядывая побледневшие и посеревшие лица внизу. – Они опасаются, что добрые люди Солиса начали терять веру в их решения и поворачиваться к тем, кто несет угрозу будущему нашего великого королевства.

Шепотки превратились в обличительные выкрики, напугавшие лошадей. Гвардейцы быстро успокоили вставших на дыбы скакунов.